Пока они шли мимо лазарета, Флюка не оставляли мысли о Питерсе, погибшем помощнике режиссера. Разбитая голова, вывалившиеся мозги, болтающийся на стебельке глаз, залитая кровью промороженная земля… несмотря на все его недвусмысленные чувства к звезде, эта картина неотступно стояла у него перед глазами.
Он бросил взгляд на дверь. Где же и впрямь, черт побери, находится теперь тело Питерса?
За лазаретом — единственным помещением в этой секции базы, которым еще как-то пользовались, — вокруг стало темней. И холодней, вопреки обычной тепличной температуре верхних уровней военного комплекса. Флюк остановился, чтобы застегнуть пуговицу под горлом.
— Мы уже совсем рядом, — сказал он, стараясь внести в свой голос нотки естественной беззаботности. — Прямо вперед, потом вниз по лестнице, и мы на месте. Я принесу вам одеяла и простыни, а после посмотрим, что можно сделать, чтобы включить хоть часть освещения.
Дэвис что-то односложно пробормотала в ответ.
Лестницу в конце коридора заливал мертвенно-бледный свет. Флюк, пытаясь забыть об усталости и натруженных мышцах, мысленно прикидывал, что ему нужно сделать. Проветрить, включив вентиляцию, комнаты, привести их хоть в какой-то порядок, взять из интендантской постель, лампочки, изучить план входов-выходов для…
Внезапно он замер. Остановился как вкопанный. Дэвис удивленно уставилась на него.
— В чем дело?
— Что-то не так.
Флюк показал вперед и налево, где виднелась металлическая полуоткрытая дверь.
— Эта дверь… она всегда заперта.
— Ну так закройте ее и идем дальше, — устало проговорила Дэвис.
Флюк опустил на пол сумки и снял с пояса рацию.
— Флюк вызывает Гонсалеса.
Послышался треск помех, затем раздался голос сержанта.
— Гонсалес слушает.
— Сэр, дверь электроподстанции открыта.
— Заприте ее и докладывайте обо всем подозрительном.
— Есть, сэр. — Флюк посмотрел на Дэвис. — Кто-нибудь из ваших забредал в этот сектор?
— Откуда мне знать? Они везде тут ходили. Давайте делайте, что вам велено, и пошли дальше.
Флюк подошел к двери, но что-то ему в ней не понравилось. В том, как она висит на петлях. Достав из кармана фонарик, он включил его, провел лучом вдоль косяка, затем снова быстро отцепил от пояса рацию.
— Сержант! — сказал он. — Сержант Гонсалес!
— Что там у вас, Флюк?
— Дверь… ее будто кто-то выбил пинком. Замок сломан.
— Вы уверены, рядовой?
— Так точно, сэр. Мало того, похоже, что ее выбили изнутри.
— Мы идем к вам.
— Понял, конец связи.
Флюк шагнул еще ближе, обведя лучом фонаря покрытый линолеумом пол, сломанную дверь и черноту, зияющую в проеме.