Вернулся, исполнив какой-то очередной свой долг, Тодд.
— Привет, Суз, — сказал он. — Приветик, Дотти.
— Приветик, Тодд, — ответила Дотти весело и насмешливо. Ее терзала, ее взвинчивала зависть, и сами усилия Дотти казаться оживленной, веселой, беспечной проедали ее плоть почти до кости.
— Может, выйдем на минутку, Суз? — спросил Тодд. — Такая хорошая ночь, я бы с удовольствием глотнул свежего воздуха.
— Пойдем, — ответила Сьюзен. — До скорого, Дотти.
— До скорого, — повторила Дотти.
Уходя с Тоддом, Сьюзен сознавала, что Дотти уже побежала искать кого-нибудь, кому она сможет поведать свежую новость. «Никто тут на самом-то деле не веселится, лапуля».
Сьюзен с Тоддом вышли на примыкавший к кафетерию квадрат асфальта, отведенный для покидавших танцы учеников. За этим безжалостно освещенным квадратом различались средники окон спортивного зала, а за его громадой — темное футбольное поле. В круге ослепительного света шепталось несколько парочек. При появлении Сьюзен и Тодда они слегка взволновались. Некий амбициозный ученик младшего класса оставил свою подругу, чтобы пожать Тодду руку и обсудить с ним возможный исход предстоящих выборов президента следующего года.
— Примите мои поздравления, Сьюзен, — добавил он под конец разговора.
Сьюзен поблагодарила его. Темно-красные полоски ее капитанской фуфайки поплыли в слепящем воздухе, когда Тодд, отвязавшись от мальчишки, повел Сьюзен к дальнему краю квадрата. За ним в мягкой темноте вспыхивали и гасли кончики сигарет. Обрывки туч проносились по лику луны.
— Какая ночь, — произнес Тодд.
— Ммм. Сказать по правде, я рада, что все почти закончилось.
Тодд помолчал. Он хотел что-то сказать ей. Сьюзен подумала: «Если он полезет ко мне с заученной утешительной речью, я с ним порву». Впрочем, она надеялась, что Тодд этого не сделает. Она и так готова была сорваться на вопль.
— Суз? — произнес Тодд. — Сьюзен?
— Да?
Она надменно покривилась. Сейчас Тодд посоветует ей относиться к случившемуся как к полезному уроку, благодарить Бога за то, что он дал ей возможность закалить характер. И Сьюзен снова подумала о Марсии, которую теперь дразнили «принцессой». О Марсии, уходившей в мир свободной и сильной.
— Понимаешь, — сказал Тодд, — я тут думал кое о чем.
— Мм?
— О следующем годе. Ну, ты знаешь. Мы с тобой подали документы в разные колледжи. И что-то менять теперь уже поздно.
— Я знаю.
— А мы как-то и не поговорили об этом.
— Верно. Не поговорили.
— Вот я и подумал, Сьюзи. Куда бы я ни отправился, в Йель там или в Принстон, я хочу, чтобы ты была со мной.