Она уходила куда-то. Каждый день говоря «прощайте».
— Зои, — произнес папа.
Она поняла: отец про нее и думать забыл.
— Aгa, — сказала она.
— Господи, Зои. Надо же. Это ты.
— Я знаю. Знаю, что это я. Я увидела тебя в окно.
— Я… — Папа приподнял руки и опустил их. — У тебя все в порядке? — спросил он.
— Конечно.
Они помолчали. Потом папа сказал:
— Я вот подумал, может, разбить здесь огород. На дворе.
— Мм?
— Правда, возни с ним не оберешься, — сказал он. — За огородом же нужно все время приглядывать. То жуки поналезут вредные. То сорняки. Слишком много солнца, слишком мало.
Зои пожала плечами.
— Мне бы понравилось, — сказала она. — Я бы хотела, чтобы у меня был огород.
— Мы могли бы много чего выращивать на нем, — сказал папа. — Кабачки, фасоль, помидоры.
— Помидоры я терпеть не могу.
— Ладно. Обойдемся без помидоров.
От мысли о помидорах ее передернуло. Папа нагнулся, покопал пальцами в траве. Зачерпнул горсть земли.
— Совсем неплохая почва, — сказал он, распрямляясь. — Глянь-ка. Видишь, какая темная?
Зои кивнула — Я бы еще цветы посадила, — сказала она. — Цветы здесь расти смогут?
Огород стал бы чем-то таким, к чему можно будет возвращаться. Огород запомнил бы ее.
— Конечно, — ответил папа. — Эта земля как будто для цветов и создана.
И он осторожно, словно некую хрупкую вещь, протянул ей катыш земли. Зои поднесла его к лицу, вдохнула густой, черный запах.
— Хорошая земля, — сказал папа.
Зои притворилась, будто не замечает поползшую по его щеке слезу. Просто не знала, что о ней сказать.
— Я бы его поливала, — сказала она. — Ухаживала за ним.
— Да, верно, — сказал он. — Я знаю, так все и было бы.
Он прикоснулся к ее волосам. Рука у него была большая, подрагивавшая. Зои держала в ладони землю, глядя, как белая рубашка отца ловит и удерживает последние отблески света.
— Я знаю, так все и было бы, — повторил он.