— Никогда его не забуду.
Сьюзен услышала вздох матери. Услышала, как у нее перехватило горло.
— Твой отец просто-напросто отваживает Билли от дома, — сказала мать. — Я так зла на него.
— Никто Билли не отваживает, мам. Он учится в университете, у него теперь другая жизнь. Он еще приедет.
— Я иногда просто убить твоего отца готова. Ну скажи, почему он такой упрямый? Можешь ты это объяснить? Я же вижу, он сам затевает эти ссоры, и умоляю его перестать. А он не перестает. Не может перестать, просто как бык какой-то.
— Ну, знаешь, мам.
— Прошу прощения?
— Ты же сама за него замуж вышла, разве не так?
— О чем ты говоришь? Я вышла замуж за совсем молодого человека, это было двадцать два года назад. Люди меняются. Ты этого еще не знаешь. То есть я не хочу сказать, что и Тодд изменится к худшему. Тодд другой.
— Я не верю, что человек может так уж сильно меняться, — сказала Сьюзен. — Если папа сейчас такой злодей и обидчик, значит, он был им и тогда.
— Ну какой же он злодей? Милая, я же не говорю, что он злодей. Я только сказала, что он похож на быка.
— Да ладно тебе. Он иногда просто ужасным бывает. Он…
— Милая, я люблю твоего отца. В нем вся моя жизнь.
— А я и не говорю, что ты его не любишь.
— Я для твоего отца все что угодно сделать готова.
— Послушай, мам…
— Ладно, расскажи лучше о себе. Как Тодд?
— Хорошо. По обыкновению, трудится.
— Это замечательно, — сказала мать. — Он настоящая рабочая лошадь, твой Тодд. А что у тебя, милая? Ты не очень устаешь на работе?
— Да нет, работа у меня легкая. Послушай, все будет хорошо — это я насчет Билли. Он повзрослеет, и они с папой поладят.
— Я знаю. Знаю. Это болезнь роста, через нее каждый мальчик проходит. Ладно. Я тебе обед готовить мешаю, а Тодд, наверное, уже проголодался.
— Хорошо. Мам?
— Ммм?
— Нет, ничего. Папа домой еще не вернулся?
— Твой отец? О нет, он на работе. Ты же его знаешь. Они с Тоддом одного поля ягоды, парочка рабочих лошадей. Когда поедете к нам на Рождество, не позволяй ему брать с собой учебники.
— Постараюсь.
— Мне так хочется увидеть тебя, милая, жду не дождусь. Скорей бы уж Рождество настало. Передай Тодду, что я его люблю.
— Ладно. Пока, мам.
— Пока. Рада была поговорить с тобой, любимая.
Сьюзен положила трубку, постояла, ожидая, когда пройдет необходимое время. Плакать она не будет, сегодня нет. Она дорвала латук, достала из холодильника помидор. Подождала еще и вернулась к обычной своей жизни, к ее размеренным движениям, к яркости не посещаемой никакими призраками временной кухни. Это моя жизнь, думала она, и сейчас я нахожусь в самом ее центре. Она резала помидор. И ни о чем другом не помышляла.