Я бросил взгляд на татар, на мушкетон. Остался один выстрел. Выждав удобный момент, когда одни всадник неосторожно приблизился, я выстрелил и тут же, пока не рассеялся дым, перекатился в ложбинку, ведущую к лесу. Мушкетон пришлось бросить — все равно пороха и картечи больше нет, а вес изрядный. Ползком, почти невидимый в траве, я дополз до леса и, зайдя за деревья, бросился бежать. Теперь вопрос времени, что случится раньше — я доберусь до лодки или татары догонят меня? Так быстро я не бегал давно, а может, и никогда. Успел! Я рухнул в лодку, веслом оттолкнулся от берега и погреб что есть сил. Когда я уже был почти на середине реки, на берегу появились татары. Вероятно, меня спасло то, что они искали меня в лесу.
Вскоре причалил к противоположному берегу. Сейчас нужно найти укромное место и спать. Устал ужасно — тело ныло, а про сбитые ноги просто молчу. Я забился в кусты — хоть ветер не так дует — свернулся клубком и отрубился.
Проснулся под утро — едва начало светать — от дикого холода. От реки тянуло сыростью, дул легкий ветерок. Я попробовал согреться, попрыгав на месте, и тут же осел. Вчерашняя ходьба по лесу босиком сразу дала о себе знать. Все, не ходок. Надо или дать ногам покой на пару дней, или искать другой выход. А какой другой? Вот дурень! Река рядом, по ней суда плавают. Надо дождаться любой посудины, идущей по течению вверх, и плыть пассажиром.
Я уселся на берегу, оглядывая речные дали. Есть хотелось просто дико. Напился воды, чтобы в животе хоть что-то булькало, но сытости не прибавилось. С первыми лучами солнца появился и кораблик. Жаль только, не в мою сторону — шел под парусами вниз по Волге, в сторону Казани. Не по пути. Буду ждать дальше.
Солнце уже поднялось, начало пригревать. А вот и судно, поднимается против течения к Нижнему. Выждав, когда оно подойдет поближе, я бросился в реку. Бр-р-р! Холодная водица! Я выплыл на середину реки. Судно шло под парусом и веслами. Ветерок был слабый, парус еле надувался. Наконец оно доползло до меня. Не попасть бы под весло.
Я скользнул вдоль борта. Недалеко от кормы с борта свисал причальный канат. Видно, недосмотрел кормчий, — нерадивый матрос не весь убрал. А мне во благо.
Уцепившись за канат, я взобрался на палубу. Судно небольшое — метров пятнадцать в длину, с обеих сторон по семь гребцов. Кормчий стоит у рулевого весла и задает темп гребле:
— И — раз, и — раз, и — раз… Обнаженные спины гребцов блестят от пота, перекатываются под кожей мышцы. Трудная работа, сам пробовал.
На меня сразу обратили внимание.