Я охал и ахал, слушая россказни, посмеиваясь в душе. Но на следующий день весь город уже гудел, в каждом доме только и обсуждалось невиданное доселе чудо. На место явления чуда уже собиралась отправиться группа паломников. О сожженном воеводе никто не вспоминал добрым словом — все говорили о каре небесной.
Дома Ленка мечтательно проговорила: — Вот бы хоть одним глазком посмотреть на ангела!
Я чуть не поперхнулся за столом. Ничего себе, заварил я кашу!
В церкви усилился приток желающих помолиться и сделать пожертвования — ничто так не укрепляет веру, как свидетели чуда. Мне кажется, в дальнейшем не стоит вторгаться в эту деликатную сферу — как бы себе хуже не сделать. Освободил пленных — может быть, и Божьим промыслом, — и хватит. Не то Отец Небесный покарать может все-таки — все мои способности и странности исчезнут, чего бы мне вовсе не хотелось.
А вообще интересно жить в другое время — жизнь насыщеннее, ярче и опасней. Никаких мирных забав вроде дайвинга или виндсерфинга не надо, адреналина в крови и так хватает.
Размеренная жизнь продолжалась недолго. В один из дней к моему двору подскакал на взмыленной лошади Иван Крякутный. Я находился во дворе.
— Ой, Юра, беда! — даже не поздоровавшись, выпалил купец. На всегда выдержанного Ивана это было не похоже. Наверное, и впрямь беда.
— Что стряслось?
— Жену, Лукерью, возком сбило — только что люди домой принесли. Что делать?
— Скорее к ней!
Я запрыгнул на лошадь ему за спину, и мы с места сорвались в галоп. Лошадь Иван не щадил. Я боялся, что мы или сами кого-нибудь зашибем, или на повороте лошадь поскользнется, и нас самих впечатает в близкие стены домов. Слава Богу, обошлось.
У ворот Иван бросил поводья слуге, и мы побежали в дом. Я снова поразился — никогда не видел купца бегающим.
Лукерья лежала в трапезной, на лавке. Лицо бледное, с бисеринками пота на лбу. Левая нога неестественно вывернута в голеностопе. Вокруг бестолково суетились слуги.
— Всем выйти! — скомандовал я.
Слуги опрометью бросились из комнаты. Купец стоял столбом.
— Иван, тебя это тоже касается. Купец нехотя вышел из комнаты. Лукерья тихонько постанывала. Я осторожно ощупал пострадавшую. На правой половине спины — разрыв кожи и кровотечение, живот вроде спокойный, вывих голеностопного сустава. Пока все не так уж и плохо. Кровит несильно, перевязка подождет. А вот если сустав не вправить сейчас, то потом это сделать будет сложнее.
— Луша, сейчас немного больно будет.
И не успела купчиха кивнуть, как я резко, с поворотом, дернул стопу. Щелкнуло, и стопа встала на место. Купчиха заорала. В комнату ворвался Иван.