Я упал на землю, в густую траву. Надо передохнуть, перевести дыхание — солнце уже давно перевалило за полдень. Отдохнув, топориком заострил срубленный конец. Все, таран был готов.
Оставив топорик на берегу, я прошел назад по течению реки вниз. А вот и суденышко. Значительно дальше, чем я предполагал. Все-таки тяжело идти на веслах. Хоть бы ветерок подул — и мужикам идти под парусом приятнее, и мне сплавлять бревно удобнее, не так далеко будет.
Я вернулся к месту предполагаемой стоянки. Постоял немного, решая — снимать одежду или лезть в воду прямо в ней? Все-таки снял. Хотя вечером придется плыть в одежде, провести остаток дня в мокрой и липнущей к телу рубашке и штанах не хотелось.
Я посмотрел вокруг — никого. Раздевшись, положил одежду под куст и полез в воду. Хорошо! Вода теплая, дно песчаное, поплавать бы всласть да позагорать ради собственного удовольствия, но дело прежде всего.
Я обошел предполагаемую стоянку, обшарил все дно. Складывалось неплохо — буквально в трех метрах от берега глубина уже выше человеческого роста, дальше — еще глубже. Если корабль получит пробоину и пойдет ко дну, над водой останутся только мачты.
Решив так, я вдоволь поплескался в воде, понырял. Эх, сейчас бы на берег Черного моря, куда-нибудь под Сочи или Дивноморск. Только нынче это не наша земля — там адыги, и Сочи еще не существует.
Я полежал на берегу, обсыхая. Дрема напала под ласковыми лучами солнца — чуть не уснул. Но стряхнул с себя сонное оцепенение, встал, отряхнул с тела песок, оделся. Взобравшись на дерево, стал осматривать реку.
Широка Волга, летом так и шныряют по ней лодки рыбаков, степенно проплывают суда. Иногда с дерева видно сразу два-три. Все — сплошь торговые, пузатые, тяжело груженные: осадка от края борта до воды — метр, а то и меньше. Дорог летний день — крестьяне в поле не разгибаются, торговый люд на судах да в обозах товары перевозит. Надо успеть скупить местные товары да продать с выгодой подальше, где цена повыше — тем и богатеет купец.
Ага, по-моему, показалась знакомая посудина — да и пора, солнце уже к закату бежит.
Я слез с дерева, по берегу поднялся выше по течению, устроился в кустах.
Через час, когда край солнечного диска уже коснулся земли, корабль ткнулся носом в берег. Не теряя времени, матросы сбросили трап, сошли на сушу и разбрелись в поисках валежника для костра. Все, встали на ночевку, пора и мне за дело.
Я отошел подальше и вскоре увидел у берега свое бревно. Посидел еще немного, дожидаясь полной темноты. Нужно выждать, пока сварится похлебка, и матросы поедят и улягутся спать. Останется лишь бодрствующий дозорный, который будет следить больше за берегом, опасаясь разбойников.