Я стянул шапку, прочел короткую молитву, поклонился, попросил прощения, что похоронить по-христиански не могу — нет лопаты и совсем нет времени — и дал слово, что найду разбойников. Те мало того что казну похитили, так еще и честное имя этих восьмерых ребят запятнали: у начальства тоже мысли могли появиться о том, что стрельцы сами казну прикарманили и поделили. По крайней мере — хоть в этом теперь ясность есть.
Я вышел на дорогу, остановился в нерешительности. Что предпринять? Даже если крестьяне не замешаны — они могут что-то знать о банде, только рты будут держать на замке. Кто я такой для них? Расскажу и уйду, а разбойники, может, по соседству живут, могут и отрезать длинный язык. Ну, думай, Юра, думай. Не может быть, чтобы зацепок не было — есть они, только я их пока не вижу.
Я присел на пенек, попробовал представить, что могло здесь произойти после схватки. Стрельцов убитых в овраг стащили — это я уже видел. Казну могли поделить здесь же, а мог забрать главарь и поделить позже.
Вот! Кони стрельцов! Коли разбойники в деревнях живут, маскируясь рыбаками и охотниками, ремесленниками — да кем угодно, — куда коней девать? Бросить на дороге — жалко, живые деньги, себе взять — появление коней в деревне вызовет любопытство у мирных людей, причем одновременно у нескольких.
Главарь хитер — иначе бы не смог провернуть такое дело, коней скорее всего на продажу отгонит. В деревнях верховую лошадь быстро не продашь — дорого для крестьянина и очень приметно. В городок поблизости погонят, это ж табун целый — восемь лошадей из-под стрельцов и одна заводная, что казну везла. Вот и ниточка, за которую надо потянуть. Только где здесь город?
Я вернулся в ту деревню, где ночевал, полюбопытствовал у крестьянина, где ближайший город.
— Да по этой дороге — верст пять, не более, там и город. — Как называется?
— Вязники, как ему называться? — удивился моему вопросу деревенский.
Пять верст — это недалеко. Я вскочил на коня и вскоре оказался в городе. Снял комнату на постоялом дворе, а коня оставил на конюшне — теперь он может мне помешать. Быстро прошел по дороге в город, нашел торг. Вот и закуток, где торгуют живностью — овцами, козами, коровами, лошадьми… Но нет — овцы и коровы на продажу были, а лошадей не было. Неужели перемудрил? Или лошадей в другой город отогнали? Нет, не должны бы, надо порасспрашивать.
Я подошел к кузнецу — его лавка с нехитрым товаром вроде подков, стремян да сбруи стояла рядом с местом для торга лошадьми. Завел неспешный разговор. Ремесленник оказался словоохотливым — и то, покупателей нет, почему бы язык не почесать с незнакомцем. Слово за слово, я перевел разговор на лошадей. Мол, купить хочу, моя лошадь пала, да вот незадача — ни одной, даже завалящей лошадки на торгу нет.