— Я не хочу.
— А я сказал, пойдёшь! — рявкнул Сэм, потом добавил уже более спокойно. — Я уже обо всём договорился. Ты будешь спать в задней комнате на конюшне Олсена.
Канеха не совсем поняла, о чём говорит муж, и переспросила на языке кайова:
— О чём это ты?
Сэм ответил ей на том же языке:
— Школа — это большой источник разных знаний. А без этого наш сын никогда не сможет стать большим вождём среди белоглазых.
Такое объяснение вполне удовлетворило Канеху.
— Он пойдёт, — убеждённо произнесла она. — Для нас большое знание означало великое знахарство. — Она молча вернулась к плите.
На следующий день Сэм отвёз Макса в школу.
Учительница — из обедневшей южной аристократии — подошла к двери и приятно улыбнулась Сэму.
— Доброе утро, мистер Сэнд.
— Здравствуйте, мэм. Вот привёл в школу сына.
Учительница посмотрела на него, скользнула безразличным взглядом по Максу, оглядела школьный двор.
— А где он? — озадаченно спросила она.
Сэм подтолкнул Макса вперёд.
— Поздоровайся с учительницей, Макс.
Макс в новых штанах и куртке из оленьей кожи и в таких же расшитых мокасинах неловко помялся и буркнул: — Здрасьте, мэм.
Учительница брезгливо скривила губы.
— Но это же индейский ребёнок! — оскорблённо воскликнула она. — У нас школа для белых.
Сэм смерил её тяжёлым взглядом.
— Это мой сын, мэм.
Учительница обиженно поджала губы:
— Полукровок мы тоже не принимаем.
Презрительно передёрнув плечами, она повернулась уходить, но её остановил ледяной голос Сэма, в котором слышалась еле сдерживаемая ярость:
— Мне наплевать на ваши религиозные убеждения, мэм, равно как и на то, что вы думаете о равноправии национальностей. Не забывайте, однако, что вы не в вашей родной Вирджинии, до которой отсюда добрых две тысячи миль. Кроме того, вы взяли с меня десять долларов и будете учить моего сына, как и всех остальных, если не хотите, чтобы я подпалил ваш «только для белых» пансионат с четырёх углов.
Казалось, от праведного гнева у учительницы раскалилось и вот-вот лопнет пенсне на шнурке.
— К-как вы смеете так разговаривать с д-дамой, мистер Сэнд?
— Я разговариваю с ней так, как она того заслуживает. Советую вам, мэм, изменить ваши убеждения, если хотите прижиться в этих краях.
— Пускай даже я соглашусь, — поостыла учительница, — другие родители не потерпят, чтобы их дети учились вместе с индейцами.
— Вы плохо о них думаете, мал. И потом, они слишком хорошо знают Сэма Сэнда.
Учительница взглянула на него в явном замешательстве.
— Вас, жителей Запада, трудно понять, — наконец произнесла она и с сомнением посмотрела на замершего в напряжённой позе Макса. — Ну, тогда хоть переоденьте его, чтобы он не очень выделялся среди других детей. И подстригите.