Маломальский, однако, мысленно согласился с тем, что лучше помалкивать, хотя и хотелось напевать ту простую и приставучую песенку, что пел когда-то в светлом и чистом метро молодой Михалков. Просто она отвлекала его от дурных мыслей. Но, коль уж Странник с таким серьезным видом полагается на свой слух, то пусть будет так. Хотя было вокруг тихо. Аномальной тишина не была, конечно. Так всегда бывало после полнолуния. Мутанты словно на некоторое время уходили на отдых после своих безумств. Однако не следовало терять бдительность. Многие из них действительно впадали в недолгую спячку. Другие становились менее активными. Но поверхность от этого не становилась приветливее и безопаснее. Уж он-то это знал.
Сейчас, когда не было слышно воплей и клекота, да хлопаний крыльев летающих тварей, лучшим способом передвигаться было идти посередине широкой улицы. Асфальт побит и потрескан. Обожжен и оплавлен местами. Но зыбучих воронок не было. А значит идти можно. Во всяком случае, тут меньше шансов встретить блуждающего горгона. Меньше шансов, что какая-нибудь тварь выскочит из подворотни, темного переулка или подвала. И уж точно никто не свалиться на голову из окна или крыши.
Еще ощущался неприятный зуд на коже, хотя это чудовищное здание библиотеки уже позади и пропало из вида, скрывшись за строением, где было какое-то кафе. Однако до него отсюда, с Воздвиженки, было всего, буквально, пару шагов, и он еще ощущал на себе пристальный взгляд сотен пар глаз, взирающих на него из черноты оконных провалов библиотеки. Он знал этот взгляд. Хотя, возможно, зуд на коже вызван не какими-то потусторонними способностями следивших за его поступью библиотекарей, а лишь собственным страхом перед этими тварями. И, быть может, не наблюдали они за ним вовсе. Просто он знал, что они там. Что их легион. И что, возможно, они смотрят в бесчисленные окна. Сергей всегда сокрушался тому, какого дьявола эти отродья выбрали своей обителью именно библиотеку. Ведь сколько там книг, которые он мог бы перетаскать вниз. К людям. Но нет. Пойти туда, было самым лучшим и изощренным способ самоубийства.
— Оставь страх, Сергей, прогони его. — Тихо проговорил Странник. — Он заметнее тебя делать. Уязвимее. Все живое чувствует чужой страх.
— Это так ты выживаешь на поверхности? Просто ничего не боишься?
— Так.
— А знаешь, был у меня приятель один. Он взрывчатку делал. И шельмец любил курить очень. Ну, раз варганит напалм. И цигарку курит. Ему сказали, что он дурак. Рвануть может. А он в ответ, дескать, я не боюсь. Полстанции сгорело.