— Своими делами занимайся! — резко крикнул Чавдар.
От крика брата, от страдальческой гримасы, исказившей губы матери, Паскал сжался, как от удара. Подзатыльник Чавдара показался ему теперь нежной и желанной лаской брата.
— Я-то своими делами занимаюсь, а ты вообще ничего не делаешь! О работе и не думаешь!
— Делаю, что хочу! И думаю, о чем хочу! — продолжал Чавдар так же зло.
— Не кричи! — отшатнулась мать. — Отца разбудишь.
— Пусть проснется! Хоть раз проснется, когда мы все дома. И послушает. И полюбуется, — ответил Чавдар.
— Чем полюбуется?
— Семейной идиллией.
— Не забывай, что ты живешь за его счет. На всем готовом, — выдохнула мать.
— И что ж теперь? Кланяться вам? — продолжал Чавдар. — Руки целовать?
Паскал переводил взгляд с брата на мать, в душе умоляя их прекратить перепалку. Но они уже не могли сдержаться.
— Выйди, Паскал! — резко сказала мать. — Не слушай! Нечего смотреть на эту семейную идиллию.
Паскал вскочил.
— Сиди, — Чавдар надавил рукой Паскалу на плечо. — Пусть все слышит.
Паскал снова опустился на стул.
— Сто раз тебе говорила! Как можно ударить человека по голове! — продолжала мать уже более мирно.
— Да не ударил я его, — смягчился Чавдар.
— Воспитываешь, значит.
— Кому-то надо его воспитывать, — добавил Чавдар еще тише. Вспышка ярости затухала.
Некоторое время мать устало молчала. Гневные огоньки в глазах потускнели, погасли, она вся вдруг обмякла, сжалась.
— А я вообразила, что вы говорите о родительском собрании! — вздохнула она.
— На которое должен идти я, — иронически усмехнулся Чавдар.
— Ты же знаешь, отец в это время занят.
— Занят, конечно, — все так же насмешливо продолжал Чавдар. — Остается и мне устроиться официантом, ты этого хочешь?! — Слово «официант» он произнес подчеркнуто иронически. — В какой-нибудь гранд-отель или, еще лучше, модерновый ресторан! Сам выбритый, костюмчик наглаженный… Загляденье! Опять же чаевые! А может, барменом? Каждый месяц пять сотенных.
Несколько раз Чавдар сделал такой жест, словно кладет деньги в левый кармашек рубашки.
— Насчет отца мог бы и воздержаться, — сказала мать. — Растил вас, поил и кормил…
— Меня армия растила, поила и кормила.
— О Паскале он заботился.
— Заботился, — опять озлобился Чавдар. — Что же ты не спросишь своего сына, откуда у него новые ботинки?
— Чаво! — сжался Паскал.
Брат выдает его? И это после того, как Паскал отдал ему все деньги?
— Какие ботинки? — удивилась мать.
Чавдар выскочил из кухни и через минуту вернулся с ботинками в руках.
— Эти, — швырнул Чавдар ботинки на чистый стол.
Мать взяла ботинки в руки, долго разглядывала.