– Сто тысяч дукатов?!
– Это сегодня. Завтра я не буду таким скромным.
Взбешённый генерал-губернатор повернулся к кардиналу.
– Ваше преосвященство слышали, что теперь требует этот грабитель?
Но на кардинала вновь снизошло его небесное спокойствие.
– Терпение, сын мой. Терпение! Лучше остерегаться этого сына греха, который явно не торопится освободить меня из плена ради трудов праведных, ожидающих меня в Гаване.
Дону Руису стоило немалых усилий подавить охватившие его ярость и жажду мести. Дрожа от сдерживаемого гнева, он все же взял себя в руки и в сравнительно вежливых выражениях пообещал, что деньги будут доставлены в кратчайший срок, если это необходимо для скорейшего освобождения его высокопреосвященства.
Но, возвращаясь на берег в барке вместе с алькальдом, генерал-губернатор дал ему понять, что его подгоняет не столько стремление как можно скорее освободить кардинала-архиепископа, сколько желание уничтожить этого дерзкого пирата, который одержал над ним верх в том, в чем он считал себя непобедимым.
– Когда этот болван получит деньги, нападение застигнет его врасплох.
Но алькальд мрачно покачал головой.
– За это придётся слишком дорого заплатить. Сто тысяч, Боже мой!
– Тут уж ничего не поделаешь. – Своим поведением дон Руис давал понять, что он не считает эту цену слишком дорогой за уничтожение человека, подвергшего такому унижению его – генерал-губернатора Гаваны, почти полновластного повелителя Кубы, выглядевшего теперь школьником, ожидающим розог. – К тому же это не так разорительно. Адмирал эскадры маркиз Риконете с удовольствием заплатит пятьдесят тысяч за голову капитана Блада, а остальные деньги я возьму из королевской казны.
– А что, если и те и другие деньги затонут вместе с этим негодяем?
– Это зависит от того, где мы его потопим. Там, где он бросил якорь, глубина не больше четырех саженей. Главное – поскорее увезти архиепископа с корабля, чтобы покончить с неприкосновенностью этого проклятого пса.
– А вы уверены, что вы с ней покончите? Хитрый дьявол наверняка потребует гарантии безопасности.
Тонкие губы дона Руиса изогнулись в злобной усмешке.
– Он получит все гарантии, какие захочет. Но обещания, данные под угрозой, ещё никогда никого не связывали.
– Его преосвященство вряд ли с вами согласится.
– Его преосвященство?
– А по-вашему этот проклятый пират не потребует от него такого же обещания? Вы же видели, что из себя представляет этот кардинал твердолобый фанатик, раб буквы закона. Когда священники становятся судьями, из этого не выходит ничего хорошего. Они просто не пригодны для этого занятия, так как совершенно лишены широты кругозора. Так что, если прелат дал клятву, то он её непременно выполнит, невзирая на то, каким способом её из него вытянули.