– Звучит чудесно, – сказала Лора. – А что за товар?
– Вон та палка. – Он хмыкнул. – Та, что лежит на заднем сиденье.
– Хорошо. – Она улыбнулась. – Не хочешь говорить, мистер Тайна, не говори.
Город попросил ее подождать в машине на стоянке в Рок-Сити, пока он отнесет палку. Под проливным дождем он притормозил у подножия Сторожевой горы: ни разу не превысил тридцати миль и все время шел с фарами дальнего света.
Они припарковались в самом конце стоянки. Город выключил мотор.
– Мак. Прежде чем выходить из машины, может, обнимешь меня? – с улыбкой спросила Лора.
– Разумеется.
Мистер Город приобнял ее за плечи, а она притулилась поближе к нему, дождь постукивал по крыше «форд-эксплорера». Он чувствовал запах ее волос: за ароматом духов притаился смутный неприятный запах. Такое бывает после долгой дороги. Горячая ванна, решил он, им обоим просто необходима. Он спросил себя, есть ли в Чаттануге лавка, где можно купить лавандовые бомбы для ванны, какие так любила его первая жена. Лора подняла голову, рассеянно его погладила кончиками пальцев по шее.
– Мак… я все думаю. Ты, наверное, очень хочешь знать, что случилось с твоими друзьями? – спросила она. – С Лесом и Камнем. Правда хочешь?
– Да, – пробормотал он, тянясь губами к ее губам для первого поцелуя. – Конечно, хочу.
Поэтому она ему показала.
Тень бродил по лугу, медленно обходя ствол дерева, постепенно все расширяя круги. Иногда он останавливался и подбирал что-нибудь с земли: цветок, лист, камешек, веточку или травинку. Он внимательно изучал их, словно всем своим существом сосредоточиваясь на сучковатости сучка, лиственности листа.
Белой это напомнило взгляд младенца в пору, когда дитя еще только учится сосредоточиваться.
Она не решалась заговорить с ним. В такое мгновение это было бы кощунством. Как устала и измучена она ни была, она только наблюдала за ним и восхищалась.
Приблизительно в двадцати футах от ствола он нашел скрытый жухлой луговой травой и мертвыми вьюнками холщовый мешок. Тень поднял его, развязал узел, распустил шнурок.
Одежда, которую он вытащил, была его собственная. Старая, но еще годная. Он повертел в руках ботинки. Погладил ткань футболки, шерсть свитера, поглядел на них так, словно смотрел с расстояния в миллионы лет.
Натягивая один предмет за другим, он оделся.
Запустил руки в карманы. Тут на лице его появилось недоумение, когда из кармана он достал что-то, издали похожее на серо-белый стеклянный шарик.
– Никаких монет, – сказал он. Это были первые слова, которые он произнес за последние несколько часов.