Вы ищите, братья, на зимовке!»
Так сказали братья и вскочили,
На прощанье обняли друг друга,
Взяли они ружья-джеверданы,
Поспешили всяк в свою округу:
Храбрый Павле — к городу Иригу,
Шестьдесят за ним пошло гайдуков,
Храбрый Савва — к ровному Посавыо,
Тридцать с ним отправились гайдуков,
Храбрый Раде двинулся к Соколу.
Вечером в Сокол явился Раде,
Подошел он к дому Ашин-бега,
Постучал кольцом в его ворота.
Ашин-бег дремал в высокой белой башне,
Он в постели крепко спал с женою,
Но жена супруга разбудила:
«Господин мой, Ашин-бег могучий!
Кто-то там стучит кольцом в ворота!
Чует сердце: то рука гайдука,
Твоего, супруг мой, побратима,
Побратима Раде из Сокола».
Бег вскочил, спустился с белой башни.
Отворил тяжелые ворота —
И увидел турок побратима.
Обняли друг друга побратимы,
В добром ли здоровии, спросили
И пошли в жилище Ашин-бега.
Повстречала женщина гайдука,
Руку у него поцеловала,
Приняла ружье на сохраненье.
Сел гайдук на мягкие подушки,
Подала им женщина вечерю,
Стал гайдук вечерять с побратимом,
За вечерей пить вино из чаши.
Лишь вина немного он отведал,
Снял с себя три пояса с деньгами,
В каждом триста золотых дукатов.
Подарил два пояса он бегу:
«До весны кормить меня ты будешь.
Вот тебе за это мой подарок!»
Третий пояс спрятал под подушку.
А потом он вынул из доламы
Три больших червонных ожерелья,
Подарил супруге Ашин-бега:
«Вот тебе, сноха моя, невестка!
Уж давно к тебе не приходил я,
Не дарил тебе моих подарков!»
Дал ей Раде сетку из жемчужин:
«Вот тебе, сноха моя, невестка!
До весны за мной смотреть ты будешь.
Мыть белье и пищу мне готовить!»
Бросил он доламу в изголовье,
Вместе с нею два меча зеленых
При себе оставил у постели.
Был гайдук измучен, обессилен,
Он заснул, как молодой ягненок,
Ашин-бег заснул в постели рядом.
Но жена супруга разбудила,
Молодая так ему сказала:
«Господин мой, Ашин-бег могучий!
Ты послушай, что скажу тебе я,
Будут турки лаять нас с тобою,
Что скрываем беглого гайдука.
Погубил бы ты его, злодея!»
И послушал женщину неверный,
Обманулся бабьими речами,
Взял с постели острый меч блестящий,
Заколол им Раде-побратима,
Заколол, да взять из-под подушки
Позабыл он токи и доламу.
И приподнял мертвое он тело,
И швырнул с высокой белой башни,
Чтоб орлы да вороны клевали.
Пролетело времени немного,
Дело к лету, стужи больше нету,
Все леса листвою приоделись,
А земля — травою и цветами.
Засвистала жаворонок-птица
Подле Савы в зарослях из терна,
И в Поцерье
[479] волки вновь завыли.
Снова в лес отправились гайдуки
И пришли в условленное место,
Первым — Павле, из ровного Срема,
Вслед за Павле — Савва из Посавья,
Девяносто с ними побратимов,