Как осталось дитя с малолетства,
Маленькое дитя сиротинкой,
Без отца, без матери родимой.
Не досталось от отца дитяти
Ни скотины, ни добра, ни злата.
Только златогривый жеребенок,
Стригунок со щетками златыми.
Да долги отцовские достались.
Малое дитя в недоуменье:
Как ему с долгами расплатиться?
Думает-гадает несмышленыш,
Думает-гадает — и надумал:
«Возьму жеребенка-стригуночка,
На новый базар сведу сегодня.
Продам жеребенка-стригуночка,
Расплачусь с отцовскими долгами».
Малое дитя не стало мешкать
И на жеребенке-стригуночке
Поскакало по дорогам белым,
К новому базару поскакало —
Продать жеребенка-стригуночка.
На дорогах белых конь играет,
То взметнется влево он, то вправо.
И сказало дитя-несмышленыш:
«Наиграйся, жеребенок, вволю.
На новый базар тебя веду я.
Там тебя продам, чтоб расплатиться
Как-нибудь с отцовскими долгами».
Где родник обложен пестрым камнем,
Спешилося дитя-несмышленыш
Поить жеребенка-стригуночка.
Видит он пригожую девицу,
Что сидит у этой чешмы
[112] пестрой.
Говорит пригожая девица:
«У тебя, у малого дитяти,
Златогривый конь на удивленье,
Стригунок со щетками златыми.
Верно, ты и сам юнак на диво?
Слышал ли ты, нет ли, только нынче
Замуж отдают цареву дочку.
Кричал бирюч на базаре новом:
Кто у нас юнак среди юнаков,
Кто конем владеет богатырским,
Приезжайте к новому базару.
Там великая начнется скачка.
Шесть часов пути она продлится:
Два часа поскачут по болотам,
Два — песками, вдоль Черного моря,
Два часа по тропам каменистым.
За того юнака из юнаков,
Что прискачет первым к чешме пестрой,
Мне как раз идти придется замуж:
Я сама и есть царева дочка!
Раньше всех собрался-снарядился,
Бог его убей, Арапин Черный,
Ой, дитя, скакун под ним арабский,
Злато-бурая под ним кобыла.
И никто не смеет с ним тягаться,
Состязаться в этой скачке трудной.
У тебя, дитя, конек отменный.
Попытай-ка в этом деле счастья!
Не робей! Авось господь поможет, —
Черного Арапина обгонишь!»