Оказывается, лионцы уже захватили башню святого Вита и теперь штурмовали самую высокую, Западную башню. От этой новости у Вэллии перехватило дыхание. Ниард… Он где-то там. Что с ним будет? И почему он не захотел перебраться сюда, в донжон.
Она смотрела, а в голове, в памяти её виделось совсем другое, не темнота замкнутой комнаты, не пустое звенящее пространство, а её муж, те моменты, когда они были вместе. Как он обнимал её, как целовал, какими нежными были прикосновения его рук. Он любил её и всеми силами это доказывал. От воспоминаний кружилась голова, как от хмельного вина.
— Храни его, Господи, — прошептала чуть слышно и перекрестилась.
Конечно, граф Доранн вряд ли прикажет убить правителей Берга, ему ещё нужно договориться с графом Вольдейном, зачем же убивать его зятя и дочь? Но в бою всякое бывает, может быть, и дядю Дарла они убивать совсем не собирались. Но Ниард, её Ниард был там.
Вэллия вздохнула. Появилась баронесса, тихо зашла и присела рядом с Вэллией на её постель.
— Всё горит, так воняет дымом кругом и гарью. Не могу дышать, — заговорила баронесса шёпотом. Вэллия перевела на неё взгляд, в темноте всё равно ничего не видно. — Да и здесь тоже, — добавила.
— Я не чувствую.
Баронесса вздохнула.
— А я чувствую все запахи будто вот тут.
— С вами всё в порядке? Уж не заболели ли вы? — Вэллия хоть чем-то хотела помочь, но была не в силах. Баронесса вздохнула, шепнула в ответ:
— Нет, это не болезнь, совсем не болезнь. Если бы у вас были дети, вы бы меня поняли. — Вэллия нахмурилась, начиная догадываться, а баронесса нашла в темноте её руку и стиснула пальцы. — Я в положении, дорогая моя Вэллия, у меня будет ребёнок.
Вэллия почувствовала, как в удивлении сами собой распахиваются губы. Сейчас? Когда идёт война? Когда враг вот-вот ворвётся сюда?
— Вы уверены?
— Сейчас уже, да. Мой муж, конечно же, ничего не знает об этом, иначе бы он не отпустил меня из Касла. Я молюсь, чтобы всё было хорошо, но умоляю вас, если вдруг… если что-нибудь… Вы же позаботитесь о моих мальчиках? Я объяснила им, чтобы они слушались вас, как меня. Они хорошие, воспитанные мальчики. Они никогда не скажут и слова против…
— О Боже, Лоран, — прошептала Вэллия, — о чём вы говорите? Что может случиться с вами? Всё это безумие закончится, вы вернётесь к мужу, у вас будет третий ребёнок, что может быть счастливей? — Она говорила, но даже сама не верила себе.
— Вы были правы тогда, на войне нет места для любви, для детей. Но Господь распорядился так, что я могу изменить? — Она вздохнула и заговорила совсем о другом:- Надо разбудить Анну и протопить камин, холодно. Да и станет хоть чуть-чуть светлее. Надоела эта темнота.