Алдор!
Она узнала его. Это Алдор. Он здесь. Наследник Бергских князей. Он её знает. Он смотрел на неё, но не говорил ни слова, не показывал удивления, и Вэллия, сделав усилие, отвернулась к Диккену, шепнула:
— Всё хорошо, мой мальчик, всё будет хорошо.
А у самой дрожал голос, дрожали руки, и ноги не слушались. Анна обогнала её. Уйти. Быстрее уйти.
Алдор провожал женщин глазами. Он узнал её. Что за ребёнок у неё на руках? У неё ещё не должно было быть своих детей, да ещё таких больших! Он спросил хриплым голосом:
— Кто это?
— Баронесса Лоран из Касла, жена барона Гердиса.
— Да?
— Граф взял её семью под покровительство. Сейчас вряд ли она опасна для него… Интересно, она знает о муже? Хотя откуда? — Это разговаривал с Алдором один из сержантов, что сейчас только вышел из донжона с бароном Ардом. Алдор слушал его вполуха. Она здесь! Никакая она не баронесса, уж он это знал.
— А маркграфиня где? — спросил.
— Не видели? Её только что арестовали и выводили сейчас отсюда.
— Я только подошёл, я не видел.
— Милорд, её арестовали и отправили в тюрьму, это приказ самого графа.
Алдор покачал головой согласно. Он понял. Их перепутали. Их случайно перепутали, или они подстроили это сами. Никто не знает этого, кроме его самого. Только бы не проболтались слуги, и она сама молчала. Вряд ли баронесса хоть что-то расскажет графу об осеннем похищении. Да. Если всё будет так, то это к лучшему. Он стиснул зубы. Хоть бы всё было так.
* * * * *
Их разместили в двух смежных комнатах, одна — для детей, другая — для госпожи. Анна занималась с мальчиками, кормила и укладывала спать, топила камин, стараясь не глядеть в сторону Вэллии. Вэллия же не могла найти покоя, не могла усидеть на месте.
До самого вечера она ждала, когда за ней придут, когда её арестуют, ведь не мог же этот Алдор промолчать, что узнал её, что именно она и есть маркграфиня.
Уже в сумерках она присела у камина и задумалась. Она вспоминала его, вспоминала дни, проведённые в лесу, когда её увезли из дома. Вернулись ненависть и страх, вспоминался Корвин в моменты ярости, она помнила лицо Алдора. Каким заботливым он был в Ротбурге на постоялом дворе, как старался уберечь её, больную, от холода, как укрывал ещё одним одеялом. И, наконец, его последний поцелуй.
Она вздохнула и обняла себя за плечи.
Этот поцелуй, он не давал ей сойти с ума, он был её великой тайной, когда, казалось, весь мир ополчился против неё. В дни подготовки к этой нелепой свадьбе, в мгновения ярости отца против непослушной дочери. Этот поцелуй был её жизнью.
Ей даже казалось, что она любит его, любит этого последнего из рода Бергских князей представителя. Алдор…