— Я не могу.
«Не могу дышать. Не могу думать. Не могу оторваться от тебя».
— Майкл! — Ошеломленная, она вжалась лицом в его шею. — Я не могу…
«Зато я могу! — подумал он, преодолевая разливавшуюся по телу жестокую боль. — Мне кажется, сейчас я могу все!»
Но он плохо выбрал время и место. Лора всю ночь провела рядом с ним, принимая роды Дорогуши. Воспользоваться сейчас ее слабостью — только доказать, что бывают моменты, когда даже честный человек забывает о чести.
— Вообще-то, мне хотелось не просто покувыркаться в сене. — Майкл попытался превратить все в шутку, хотя это стоило ему немалых усилий, и, нежно взяв ее за плечи, повернул в сторону жеребенка. — Расслабься. Посмотри, наша малышка растет на глазах.
Лора смотрела, как жеребенок пытается подняться, и ее сжатые кулаки медленно раскрывались. После нескольких смешных падений новорожденная встала на разъезжающиеся ножки.
— Ты… — Чтобы унять дрожь в руках, Лора принялась усердно вытирать ладони о брюки. — Ты уже выбрал ей имя?
— Нет. — Он устроил себе еще одну пытку, уткнувшись в ее волосы, вдыхая их аромат. — А ты?
— Но она ведь твоя, Майкл.
— Мы втроем привели ее в этот мир. Как ты хочешь назвать ее?
Лора прижалась к Майклу и улыбнулась: жеребенок уже научился сосать.
— Когда я была маленькой, у меня была кобыла. Ее звали Лулу. — Она закрыла глаза, чувствуя, как губы Майкла касаются ее волос, а собственное сердце бьется где-то у горла. — Я носилась на ней по скалам наяву и во сне.
— Значит, Лулу! Ты очень бледна. — Майкл провел пальцем по ее щеке, такой белой, что казалось, будто это не живая плоть, а туман. — Чем ближе к утру, тем более хрупкой ты становилась. И тем больше мне хотелось дотронуться до тебя — чтобы убедиться, что ты все еще здесь.
— Майкл, я не готова дать тебе то, что ты хочешь…
— Ты и понятия не имеешь о том, чего я хочу! Если бы знала, то и на милю не подпустила бы меня к Темплтон-хаузу. Но, поскольку мы слишком устали для объяснений, тебе лучше пойти поспать.
— Может быть, помочь тебе убраться здесь?
— Не надо, я сам управлюсь. Я не очень устал, а ты слишком соблазнительна. Уходи.
— Ладно.
Лора вышла из денника и оглянулась. Майкл стоял рядом с жеребенком — высокий, худой мужчина в черных обтягивающих, не застегнутых на поясе джинсах. Внезапно все, что было в ней женского, пробудилось — и потянулось к нему.
— Майкл!
— Да?
Он был измучен, еле держал глаза открытыми.
Но эти усталые глаза впились в нее так, что у нее закипела кровь.
— Я знаю, никто никогда не хотел меня так, как, похоже, хочешь ты. Но я не могу понять свои чувства, не могу понять, что с ними делать…