Люк уже много раз слышал подобное. Да, его боялись, потому что он был безжалостным. По-другому он просто не умел. Когда он хотел что-то заполучить – отели, земельные участки, компании… наконец, Габриель, – он твердыми шагами двигался к намеченной цели и рано или поздно добивался своего.
– О моей репутации в мире большого бизнеса ходят легенды, не так ли? – мягко произнес Люк, проигнорировав оскорбление. Желание заполучить отели все же было сильнее желания научить Франца Федерера хорошим манерам.
Габриель тем временем продолжала развлекать двоих младших братьев и их жен рассказами о своем детстве во дворце.
– Вы даже представить себе не можете, как я испугалась, когда чуть не разбила вазу из гордого хрусталя, играя в лошадку в гостиной… – Она театрально вздохнула. – Еще немного – и бесценное произведение искусства было бы потеряно навсегда. Я бы умерла со стыда.
Она преподнесла обыкновенную историю так, словно это было захватывающее приключение в духе героев Стивенсона. У Люка защемило сердце, когда он представил себе маленькую девочку, живущую в огромном дворце вдвоем с угрюмым деспотичным отцом. Наверное, Габриель ходила перед ним по струнке, и инцидентов вроде того, о котором она только что рассказала, было меньше, чем подразумевал ее тон. Как бы там ни было, ее слушатели пришли в восторг. Люк обнаружил, что тоже улыбается.
– Я должен выразить свои опасения. По-моему, вы не совсем подходите на роль владельца наших фамильных отелей, – продолжил Франц, вернув Люка к реальности. – Особенно учитывая недавний всплеск интереса к вашей персоне среди представителей желтой прессы. – Он печально покачал головой, при этом пристально наблюдая за реакцией Люка.
Несмотря на гнев, клокотавший у него внутри, Люк заставил себя улыбнуться. Он ненавидел желтую прессу. Ненавидел Сильвио Доминико и его гнусную братию всеми фибрами своей души.
Из-за выходки Габриель они оба оказались в когтях Сильвио. Но она это не планировала. Она просто запаниковала и сбежала. Люк ей верил. Если бы он поговорил с ней по душам после церемонии, утешил бы ее, всей этой истории можно было бы избежать. Он во всем винил себя самого.
– Полагаю, вы, как человек разумный, не верите тому, что пишут эти щелкоперы, – произнес он небрежным тоном, словно его это не касалось. – Ради наживы они выдумывают всякие небылицы об известных личностях.
– Сегодня все цивилизованные люди возмущаются их беспринципностью, – сказал Франц, покачивая головой с наигранным сочувствием, – и тем не менее продолжают их читать.
– Они настоящее бедствие. Делают чудовищ из ни в чем не повинных людей. Мы с Габриель собирались провести медовый месяц в Калифорнии, но у меня неожиданно возникли неотложные дела, и она отправилась туда одна. Я присоединился к ней позже, и мы отлично отдохнули вместе. Истории о моей погоне за сбежавшей женой – сказки. Уверяю вас, за свою жизнь я совершил всего один скандальный поступок, и он остался в далеком прошлом. К сожалению, эти гнусные твари так не считают.