– Думаю, ваша жена хорошо на вас влияет, – произнес Франц покровительственным тоном.
Люк стиснул зубы и сосчитал про себя до десяти. Нужно еще немного потерпеть, если он хочет, чтобы чертова сделка состоялась.
– Я был бы рад так думать, – сказал он.
– Вы выглядите более уравновешенным, и вам это идет.
Вот нахал! Ведет себя так, словно их связывают дружеские отношения.
– Это хорошо для мужчины, находящегося на пороге сорокалетия. – Франц улыбнулся. – И пойдет на пользу нашему делу.
– Рад, что вы так считаете, – ответил Люк, протягивая ему руку.
Когда Франц ее пожал, Люк улыбнулся ему. На этот раз его улыбка была искренней.
Дело сделано, и все благодаря его жене.
Габриель снова встретилась с ним взглядом, и ее щеки порозовели. Люку не терпелось продемонстрировать ей свою благодарность.
После купающегося в солнечных лучах калифорнийского побережья Лондон казался промозглым и серым.
Туже затянув на голове шелковый шарф, Габриель под дождем направлялась по Бромптон-роуд к дверям «Харродс».
Оказавшись внутри, она сняла шарф и тряхнула его. На ней был легкий бледно-желтый плащ, который больше подходил для калифорнийской погоды, нежели для лондонской. По дороге от машины до знаменитого универмага она наступила в глубокую лужу и намочила ноги, но забыла об этой маленькой неприятности, как только вошла в «Харродс».
Убрав шарф в карман, Габриель расстегнула плащ и пошла по роскошным залам, в которых бывала уже много раз. Она понимала, что вся эта красота нужна для привлечения туристов, но не могла заставить себя разлюбить «Харродс». Приезжая в Лондон, она находила время, чтоб заглянуть в этот магазин, побродить вдоль витрин с позолоченным обрамлением, полюбоваться высокими потолками и мраморным полом. Если ее в поездке не сопровождал отец, она покупала домой пакет со сладостями, мечтая о пикнике на природе. К сожалению, мечты не сбывались, и ей приходилось лакомиться всем этим в своей комнате. Она вспоминала о том, как гувернантка водила ее сюда, пока ее отец занимался государственными делами. Ей нравилось бродить по «Харродс», а потом пить в кафе чай со сливками. Это были одни из ее самых радостных воспоминаний о детстве.
– Боже мой, я не верю своим глазам. Это же несравненная миссис Гарнье, – раздался у нее за спиной протяжный голос.
Вздрогнув, Габриель повернулась и уронила кожаные перчатки, которые рассматривала.
Она сразу узнала мужчину. Это был папарацци, который разозлил Люка в Лос-Анджелесе. Сильвио. Он слегка наклонился. От его седеющей бороды пахло сигаретами, джинсы и спортивная куртка были насквозь мокрыми. Габриель заставила себя скрыть отвращение. Любое неосторожное замечание могло быть превратно истолковано и обращено против них с Люком.