Маскаро улыбался.
"Ну, теперь ты у меня не вырвешься, — решил он про себя, — можешь любить, что хочешь: ее или приданое, но я из тебя сделаю то, что мне надо!"
Остановившись на этом "родительском" решении, он обратился к своему названому сыну с новым вопросом:
— Хотите знать ее имя?
— О, да!
— Флавия!…
…Поль не мог насмотреться на обольстительную смуглянку, она стояла к нему в профиль и, как он считал, забыв об игре зеркал, не замечала его.
Он так усердно был занят этим, что не слыхал, как отворилась дверь и Ван-Клопен вошел в комнату. В жабо и манжетах из дорогих брабантских кружев, с огромным солитером на пальце… Дамы бросились к своему кумиру.
Но законодатель мод заметил в углу на диване сидящего Маскаро и с самой сладкой улыбкой попросил обождать любезных заказчиц.
— Как, это вы, мой любезный Маскаро! — воскликнул он и поспешил к нему, — тысяча извинений, что заставил вас ждать!
Это было сказано вслух и довольно громко, затем он что-то шепнул Маскаро, а затем опять вслух:
— Будьте так добры, перейдите с месье в мой кабинет и подождите меня там.
Едва Ван-Клопен проводил своего друга, как к нему кинулась одна из заказчиц. Лицо ее было озабочено, дрожащей рукой она прикоснулась к руке знаменитого портного, увлекая его в небольшой коридорчик, прилегающий к приемной.
— Ради Бога, уделите мне минуту времени, — проговорила она рыдающим голосом.
Ван-Клопен рассеяно взглянул на нее.
— Что с вами?
— Ах, вы не можете себе представить, в каком я отчаянии! Завтра кончается срок моего векселя на три тысячи, подписанный мною для вас.
— Такое вполне может быть.
— Да, но у меня нет денег, чтобы оплатить его!
— А у меня тем более.
— Я приехала умолять вас отсрочить мне срок уплаты, переписать его на два месяца, на каких угодно условиях…
Дамский портной пожал плечами.
— Через два месяца вы его точно так же будете не в состоянии оплатить. Поэтому я прямо вас предупреждаю: если вексель завтра не будет оплачен — его опротестуют.
— Но, Боже мой, ведь тогда узнает мой муж…
— Я на это и рассчитываю, я знаю, что он заплатит по нему.
Несчастную женщину бросило в дрожь.
— Да, он заплатит, но тогда я пропала!
— Ничем не могу вам помочь, у меня ведь есть компаньоны.
— О, умоляю вас, не говорите со мной так! Спасите меня! Муж уже трижды оплатил мои долги и заявил мне, что если я задолжаю еще раз… Впрочем, дело даже не во мне, если бы я была одна… но у меня дети, а мой муж может отнять их, рассердившись на меня! Имейте же сострадание к ним, мой добрый, любезный Клопен!
В отчаянии дама ломала руки, готовая, казалось, упасть к его ногам.