Она посмотрела на часы.
— Мне пора. Не злись на меня, хорошо? Все равно моя попытка закончилась неудачей.
Брейди пожал плечами и подумал о том, в какое глупое положение он сам себя поставил. Эрин — мечта любого мужчины. А он дает ей уйти. Брейди с трудом мог в это поверить и проклинал себя за упертость.
Эрин взяла счет и достала бумажник.
— Я оплачу, — пробормотал Брейди, торопливо доставая свой.
— Я пригласила тебя, мне и платить. Надеюсь, тебе понравилась пицца.
Он хотел поспорить, но вдруг понял, что Эрин просто хочет достойно выйти из этой ситуации. Эта встреча была для нее серьезным испытанием. Она решила рискнуть в надежде, что он примет ее идею. Это тронуло Брейди. Он почувствовал, что, несмотря на внешнюю раскованность, Эрин не так легко переступить через внутренние моральные принципы. Брейди не мог найти подходящие слова, чтобы сказать ей, что он оценил по достоинству ее приглашение.
Он коснулся ее руки.
— Мне было трудно сказать тебе об этом решении.
— Спасибо, О'Киф, — бесстрастно ответила Эрин. Брейди, несомненно, заслужил эту холодность. — Когда мне ждать новостей от тебя? Я имею в виду — для Хенли.
Дела. Вот и все, чем им предстоит заниматься вместе. Брейди вздохнул. Ему было трудно отделаться от ощущения, будто он разрушил что-то очень важное для него.
— Скоро. Я дам тебе знать.
— Прекрасно. Результаты опросов внушают опасения. Я собираюсь убедить мэра, а точнее Флетчера, что надо бы выступить с новым заявлением на эту тему. Молчание работает против них, это станет очевидно совсем скоро. Твоя помощь им очень пригодится.
— Конечно.
Эрин озадачил тот факт, что Брейди во всем соглашался с ней.
— Что, тебе меня жалко? — Она не выглядела сильно удрученной из-за этого поражения. — Уж если не в спальне, так давай поборемся по-другому, хорошо, О'Киф?
И Эрин направилась к выходу. Она заплатила за пиццу, попрощалась со своей группой поддержки и удалилась, не оглянувшись.
Брейди чуть не подавился куском пиццы. И он думал, что Эрин чувствовала себя не совсем комфортно? Ничего подобного, судя по тому, как она ушла. Но доедая пиццу и допивая пиво, Брейди вспомнил выражение ее лица и неуверенность в голосе, когда они говорили. Она могла, конечно, устроить настоящее представление, и весьма умело, но под этой маской самоуверенности и раскрепощенности скрывалась хрупкая беззащитная женщина.
Побороться с ней в постели было очень заманчивым предложением. Брейди допил одним глотком пиво и встал. Он просто идиот. Махнув рукой Миллеру, Брейди вышел за дверь. Самое главное в этой истории — он оставался одиноким идиотом.