— Тогда я так и не понял, что вы делали на конференции. Не уверен, что понимаю и теперь.
— Попал туда, знаете ли, как кур в ощип.
— Как кур в ощип? Сомневаюсь. В одном у меня никаких сомнений не осталось: так или иначе, вы ловко меня использовали.
— Использовал вас?
— Манипулировали мною.
— Как такое могло случиться?
— Симпатичный, обходительный, остроумный молодой человек, который каким-то образом попадал на заседания, приемы, обеды, задерживал чье-то прибытие, ускорял чей-то отъезд, кому-то что-то шептал на ушко, вмешивался в разговор, меняя тему. За вами стоило понаблюдать.
— А почему вы наблюдали за мной?
— Во-первых, бросалась в глаза ваша молодость, во-вторых, по всеобщему убеждению, вы представляли влиятельную организацию. Только никто не знал, какую именно. Я до сих пор не знаю, кого вы там представляли.
— Да кого я там мог представлять? Вы сильно преувеличили мою значимость.
Сэнки отвел глаза.
— Справедливо это или нет, но я всегда связывал с вами два предложения в речи нашего посла. Ключевые предложения. Предложения, которые не писал ни он, ни его сотрудники. Предложения, о наличии которых он не подозревал, даже когда произносил речь. Предложения, которые, по моему глубокому убеждению, кто-то вставил в его речь. И первое из этих предложений сыграло определяющую роль в судьбах мира.
— Послушайте, нельзя же…
— Я их вам сейчас процитирую: «Европейский Общий рынок никогда не будет обладать такой же экономической мощью, как Соединенные Штаты Америки. Вот почему европейские государства, объединившиеся в Общий рынок, могут рассчитывать на всеобъемлющую поддержку Соединенных Штатов Америки».
Сэнки укоризненно смотрел на Флинна.
— Понятно, — покивал Флинн.
— Флинн, именно это утверждение, озвученное на той конференции, побудило весь мир перейти на долларовый стандарт.
— И что в этом плохого?
— Оно погубило мировую экономику.
— Заверяю вас, я не имею к этому никакого отношения, — вырвалось у Флинна.
— Вы пытаетесь убедить меня, что не понимаете?
— Если вы не можете поверить в мою невиновность, тогда поверьте в мою невежественность. Я понятия не имею, о чем вы толкуете.
Сэнки покачал головой:
— Вы умеете убеждать, Флинн. Всегда умели.
— Мне это легко… особенно когда я говорю правду.
Вот тут Сэнки впервые улыбнулся:
— Почему вы здесь, Флинн?
— По очень простому вопросу. Я даже сомневаюсь, что мне нужна помощь столь компетентного специалиста, как вы.
— Я все равно хотел повидаться с вами… когда услышал, что вы попросили о встрече с… я решил… — Сэнки уставился в угол кафетерия, словно пытался вспомнить, о чем говорил, — …вновь встретиться с вами.