Компанию им составлял только сухой пар.
Флинн улыбнулся:
— Как военный человек, майор, вы привыкли к повторениям.
Лицо Колдера напоминало каменную маску: никому не дано лицезреть истинных чувств военного, разве что другим военным.
— Мне приказано отвечать на ваши вопросы, мистер Флинн. Я на них отвечу. И лишь говорю, что мне все это обрыдло.
— Почему так?
Майор скривился, словно ему ради обеспечения национальной безопасности приказали съесть живую змею.
— У нас был хороший отдел. Крепкая команда. И все разлетелось вдребезги.
— Вы говорите про Отдел авиационной разведки 11 В.
Лицо майора дернулось: ему не понравилось, что Флинн знает внутренние обозначения структурных подразделений Пентагона, тем более занимающихся разведкой.
— И работали мы хорошо, — добавил майор.
— Чем конкретно вы занимались в то время?
Взгляд майора затуманился.
— Вы знаете, что вам разрешено отвечать на все мои вопросы.
Чуть раньше Флинн получил всю необходимую информацию от специальной группы, которую создали в Пентагоне для расследования этого происшествия.
— Мы вели постоянный контроль за авиационными подразделениями по обе стороны советско-китайской границы.
— Очень ответственная работа, — покивал Флинн. — Хотя события на той самой границе редко привлекают пристальное внимание общественности. Майор, может, в тот момент там происходило что-то экстраординарное и именно оттуда тянется ниточка…
— Что-то я вас не понимаю.
— Как по-вашему, накануне того печального для вашего отдела происшествия на советско-китайской границе жизнь не выхлестнулась из привычного русла?
— Войска по обе стороны границы находятся в постоянном движении. Словно идет беспрерывный тренировочный матч. Первые переводят батальон на тысячу двести километров к северу, вторые — два батальона на две тысячи километров к югу. Первые перебрасывают на юг целую дивизию. И так далее.
— И что все это означает?
— Война нервов. Учения как для войск, так и для штабистов.
— Как вы это воспринимаете?
— Просто. Русские играют в шахматы, китайцы — в маджонг.
— Дорогие игры.
— Они затянулись на годы.
— То есть вы говорите, что ничего необычного тогда не происходило?
— Почему вы спрашиваете, мистер Флинн?
— Элементарно, майор. Если выводится из строя ваш отдел, вполне разумно задаться вопросом: может, кому-то не хочется, чтобы вы что-то увидели?
— А. — Майор разглядывал свои стоящие на полу ноги. Должно быть, сравнивал, одного ли они размера. — Нет, ничего экстраординарного не происходило. Насколько мне известно. — Он вскинул глаза на Флинна, просиял. — Обе стороны повторяли одни и те же маневры с периодичностью в восемнадцать месяцев. Мы еще гадали, а известно ли им об этом.