Мельник замолчал. Слышно было, как плачет на печи Забава.
— Вот с тех пор, — продолжил Вершило, — и мучаюсь как проклятый. Жена моя, вишь, совсем разума лишилась, почитает меня едва ли не чудищем лесным, разбойником морским, а что с ней делать — ума не приложу.
— Так кто же деревню-то сжег? — тихо спросил Андрей, — Али не ведаешь?
— Не ведаю, — горестно покивал мельник, — да и, признаться, знать не хочу. Ведь не слеп же я, вижу, что сила там была могучая, ни с чем не сравнимая, не мне же с нею тягаться! А жить в пустой ненависти — к чему мне это?
— Ни к чему, — согласился стрелок.
— Убивец! — закричала с печи зареванная Забава.
Мельник подошел к ней, укрыл одеялом и еще долго стоял рядом с женой, что-то тихонько приговаривая.
Андрей улегся на лавке и накрылся все той же попоной, Баян уютно устроился под столом, уже предвкушая, что он слопает на завтрак. Только Вершило еще долго не спал, ходил по горнице широкими шагами, дергал себя за бороду и время от времени гладил по голове уснувшую жену.
Наутро стрелок пробудился первым и вышел на улицу. Солнце еще не встало, зато давно уже проснулись первые птицы и вовсю распевали свои незатейливые песенки. По небу растянулись розовые полосы, луна, уже почти неразличимая, была похожа на кружевной блин.
— Иэх! — потянулся Андрей, сжимая и разжимая кулаки. — Хорошо-то как!
Послышался стук копыт. Вдоль реки промчался красный вестник, и его ноги, и ноги коня были мокрые от росы. И не успела еще подняться примятая копытами коня трава, как встало солнце, ясное и еще неяркое. Солнцу стрелок особенно обрадовался, он воздел руки к небу и что-то громко прокричал.
На крыльцо вышел заспанный кот, посмотрел на Андрея и, зевнув, вернулся обратно в дом. Следом за ним вошел и стрелок. Мельник с женой уже проснулись. Видимо, с утра Забаве было лучше, потому что она весело смеялась и собиралась топить печь. Андрей пожелал хозяевам доброго утра и уселся на лавку. Ему не давал покоя вчерашний разговор, ведь ничего подобного не было слышно уже около десяти лет, с тех самых пор, когда руками чужеземца была остановлена страшная война. Стрелок даже предположить не мог, кто бы осмелился напасть на мирную деревню, затерянную в лесах между Золотым и Серебряным царствами. Давно уже перевелись все многоглавые змеи, не было слышно о происках злых чародеев, а коварный и жестокий царь Сумеречного чертога был повержен. Один только беспокойный князь Дружина время от времени совершал набеги на близлежащие города, но его воины никогда не убивали всех без разбору, не жгли избы, мудро полагая, что мужику все равно, кому платить подать, — а раз так, незачем его и обижать. Нет, что ни говори, князь Дружина был довольно безобиден, да и его бы давно порешили государи соседних царств, если бы он начал сильно им докучать. Но так как набеги Дружины носили, скорее, спортивный характер, нежели причиняли прямой ущерб, его не спешили ловить. Но кто же тогда мог совершить такое злодейство? И, главное, зачем? Этого стрелок никак не мог понять.