Стрелок молча кивнул и вышел. Когда захлопнулась дверь, он услышал громкий плач безумной Забавы и увещательный голос бедного Вершилы.
Бурлила, журчала вода под мельничным колесом, рассыпалась белыми барашками. Андрей удивился и вслух спросил неизвестно у кого:
— Интересно, а для кого же тут мелется мука?
— Для меня, — вяло буркнул кот. — Знатный у них, однако, хлеб. Эвон как накушался, ажно распирает!
— Подлец ты, — беззлобно сказал Андрей, — а мне еще тебя таскать. А ну-ка давай сам топай!
И он поставил кота на землю. Баян немного постоял, подумал и свернулся клубком, захрапев пуще прежнего.
— Нет, вы посмотрите, каков нахал! — изумился стрелок, снова закидывая кота на плечо. — Мне тебя что, всю дорогу на своей шее таскать? Шутишь, брат, я теперь знаю, как с тобой поступить — поголодаешь у меня денька два, небось шустро побежишь!
— И не подумаю, — зевнул кот, устраиваясь поудобнее.
Стрелок, не переставая ругать Баяна, шагал и шагал по тропинке, ведущей через лес к сожженному селу. Он и рад бы был выбрать другую дорогу, да вот беда — была эта тропинка единственной. Путь ему был примерно знаком — самому ходить не приходилось, но кое-кто из охотников сказывал, что когда-то добредал этими тропками до села Лыбедь и еще дальше, до речушки Якушки. Про мельницу, правда, никто не говорил, но, судя по описаниям, село было то самое. Да и лес сложно было перепутать с другим — нигде, кроме здешних мест, не росли такие раскидистые клены, перемежаемые деревьями с листьями, похожими на растопыренную детскую ладошку, названия которым стрелок не знал.
Спустя некоторое время Андрей миновал небольшой пригорок, сверху донизу усыпанный алыми бусинками лесной земляники. Он опустил кота на землю и набрал несколько пригоршней спелой ягоды, которая оказалась сладкой и кисловатой одновременно. Рос на пригорке и дикий щавель, из которого умелые хозяйки готовили изумительный кисель, белые ромашки тянулись к самому солнцу. Стрелок немного отдохнул, глотнул из фляги терпкого вина и с новыми силами двинулся дальше. Чуть не забыл про кота, вернулся и положил его на левое плечо. Баян выпустил когти, оторвал очередную нитку на козыре, но так и не проснулся.
Вскоре лес кончился и дорога пошла через широкое поле, засаженное золотистой пшеницей. И снова удивился стрелок, ежели неизвестный злодей погубил ближайшее село — кто бы мог распахать здесь землю? Андрей не любил загадок и сейчас мучился самыми нелепыми подозрениями, думая, уж не обманул ли его Вершило и не стоило ли как следует порасспросить его жену.