— Согласен! — твердо заявил стрелок. — Разреши, царь-батюшка, в дружину Вертодуба взять? Молодец хоть куда!
— Молодец-то молодцом, — нахмурился Кусман, — вот только больно уж пить горазд и до баб охоч. А впрочем, дело твое. Бери.
— Спасибо, — поклонился Андрей, — пойду я тогда. Сам знаешь, батюшка-царь, время не терпит.
— Иди, — махнул рукой Кусман, — удачи тебе! Жду сегодня же с дружиной.
Стрелок кивнул и уже пошел прочь, как вдруг царь его окликнул:
— Андрейка!
— Да?
— Забери кота, а? — попросил царь без особой надежды, — Ну пожалуйста!
— Нет! — завопил Андрей и бросился из зала. В дверях он едва не столкнулся с Вертодубом и, ничего тому не объясняя, помчался дальше. Вертодубу ничего не оставалось, как отправиться за ним.
Только далеко за дворцовыми стенами стрелок остановился и, тяжело дыша, похлопал друга по плечу:
— Извини, брат, коли бы ноги не унесли — несдобровать нам. Это ж такой кот, что и в страшном сне не приснится, с живого шкуру сдерет и сырым скушает.
— Неужто так силен? — ахнул Вертодуб.
— Не то чтобы силен, — помялся Андрей, — но до того прожорлив, что спасу нет.
— А много ли в кота влезет? — с сомнением спросил Вертодуб. — У матушки моей была кошка, так она как по лакает с утра молока из миски, так на весь день и сыта.
— Это особенный кот…
Вертодуб ничего не понял, но кивнул, чтобы не показаться дураком, и спросил:
— А зачем тебя царь-то звал?
— А вот зачем, — начал рассказывать Андрей. — Когда я за котом ходил, прошел я мимо одного села…
Когда стрелок закончил рассказ, Вертодуб долго молчал, раздумывая. Не говоря ни слова, он достал из-за пазухи длинную трубку и начал неспешно ее набивать из кисета, висящего на поясе. Закурив, он поинтересовался:
— А много ли царь жалованья нам положит?
— Стыдись! — возмутился стрелок. — Какое жалованье, коли родина в опасности?
— А что, она в опасности? — огорченным голосом протянул Вертодуб. — Ну тогда ладно, сойдет и так. А про добычу царь ничего не говорил? Все себе оставлять можно али, как водится, десятину в казну?
— Какую добычу? — не понял Андрей, — Мы ж не царства воевать идем, а змея убивать двенадцатиголового!
— Змея не змея, — рассудительно сказал Вертодуб, — а что за враг без гроша за душой? Это не враг, а так, мелкий хулиган-обидчик, и только!
— Жадный ты, — грустно проговорил стрелок, — знать, не судьба мне с тобой плечом к плечу биться. Прощай, брат!
— Э, — Вертодуб замахал руками, — да разве же я сказал, что не пойду? Шалишь, брат, пойду обязательно, да так этому змею по шее наваляю, что мало не покажется! А что до добычи правой, где же это видано, чтобы безо всякой корысти врагам головы снимать?