Крокодил заколебался.
— Я плохо знаю ваш мир. Я почти его не видел.
— Брось. Ты видел достаточно.
— Он… — Крокодил запнулся, — …красивый.
— А ваш — не красивый?
— Не в том смысле… Он какой-то… Идиллический, идеальный, вот только Проба в него никак не вписывается. Противоречие… Слушай, а кто построил стабилизаторы? Кто их вывел на орбиту? И по какому принципу они работают? Это ведь не человеческая технология, это не укладывается ни в какие рамки, это…
— Наш мир идеален, — сказал Аира. — Поскольку в основе его лежит идея. Но он не стабилен. Идея, будучи оторвана от своего творца, порождает нового творца и изменяется… А миру нужна кристаллическая решетка. Физические и химические законы. Ускорение свободного падения не может быть сегодня одним, а завтра другим. Чайник нагревается от огня, ребенок рождается от двух родителей, любой двигатель нужно сперва сконструировать, а потом испытать.
— Аира, — сказал Крокодил, — поклянись, что ты меня не разыгрываешь.
— Клянусь.
Они снова замолчали.
— Ты кто? — спросил Крокодил. Аира пожал плечами.
— Тимор-Алк знает о тебе больше, чем хочет говорить, — сказал Крокодил. — Его бабушка хорошо тебя знает, но почему-то не любит. Ты… Аира, ты точно был знаком с матерью Тимор-Алка.
— Да, — Аира посмотрел в небо. — Я был уверен, что она моя невеста.
— Что?!
— Мы выросли вместе и были тогда щенками, — Аира глядел на желтый огонек в зените.
— Ты что, отец Тимор-Алка?!
— Его отец — Тень. Идея. Я оказался недостаточно хорош для этой девочки.
От моря потянуло ветром. Прибой сделался слышнее.
— Она умерла, — сказал Аира. — Хозяйка себе. Хозяйка своей судьбы. Просто умерла, когда поняла, что мир, в котором ей нравится жить, не соответствует реальности.
Он легко поднялся с песка.
— Послушай, — Крокодил встал следом, — я тоже в какой-то степени оказался недостаточно хорош для Светки. Но это меня никак не задевает. Вернее, задевало, но кругом ведь полно других женщин…
— Ага.
— А Светка не такое сокровище, чтобы сокрушаться потом всю жизнь.
— Да, — Аира в последний раз посмотрел на небо, повернулся и зашагал к лесу.
— Погоди! — Крокодил встал, чувствуя, как песок течет между пальцами ног. Тек и переплавлялся весь мир; мир Раа, такой восхитительно реальный, сменялся другим — зыбким, вымышленным. Придуманным. Идеальным.
— Аира, я не успел спросить…
— Потом.
Остались следы на песке. Следы уходящего человека.