Может ли один человек на законном основании пролить кровь другого? Или писаные законы не должны нарушать естественных человеческих запретов?
Пожизненное заключение — альтернатива или более мучительный вариант? Споры ведутся давно, в пользу каждой позиции высказано много убедительных аргументов. А между тем…
«… учитывая исключительную опасность содеянного…»
«… приговорил…»
«… к исключительной мере наказания…»
«… смертной казни!»
Жестко обкатанные, с многократным запасом прочности сконструированные формулировки последнего обвинения, как нож гильотины, обрубают тысячи социальных связей осужденного, беспощадно и навсегда отделяя его от всего хорошего или плохого мира людей.
И если бы суровые слова, облеченные в строго определенную форму, скрепленные подписями и гербовой печатью, могли не только определить юридическое положение приговоренного, но и воздействовать на физиологические процессы его организма: остановить сердце, нарушить кровообращение, парализовать мозг, — писать далее было бы не о чем. Но ни одна бумага — самая весомая и авторитетная — не способна сама по себе произвести какие-либо изменения в окружающем мире, тем более выполнить работу, с которой легко справляется падающий с двухметровой высоты кусок косо сточенного металла.
По пустынной, далеко просматривающейся улице с мигающими, как глаза зверей, желтыми сигналами светофоров, на определенной инструкцией скорости — восемьдесят километров в час — неслась машина-фургон с косыми надписями «Хлеб» на обеих сторонах стального кузова.
Любой инспектор дорнадзора ГАИ обязательно остановил бы ее и спросил у водителя, какого черта он гонит как на пожар… Но поздней ночью гаишники обычно не встречаются и вопросов не задают. А если бы вдруг и случился какой на дороге, он бы получил соответствующий ответ, тоже предусмотренный инструкцией, хотя вряд ли этот ответ разъяснил бы все его сомнения — скорее наоборот: добавил бы новые.
Валера Попов перешел в областной аппарат как раз тогда, когда Фаридов оформлялся на пенсию. Это совпадение во многом определило дальнейшую судьбу капитана, хотя Фаридова он знал только в лицо и, встречая в коридоре угрюмого коллегу из другой службы, даже не раскланивался с ним.
Пока Фаридов лежал в госпитале, произошло еще одно событие, способствовавшее развитию простого совпадения кадровых перемещений в нечто большее.
Воскресным вечером гражданин Козлов повесил в ванной на бельевой веревке жену, а потом из охотничьего полуавтомата «МЦ 21–12» открыл огонь по автомобилям и прохожим. С шестого этажа открывался широкий сектор обстрела, мишеней было много, и то, что обошлось всего тремя ранеными, можно отнести только на счет счастливой случайности.