Она почувствовала, что он говорит правду. Эту боль невозможно сыграть, ее можно только испытать.
– У нас с ним были сложные отношения, – призналась Лиза, – так получилось с самого детства. Какая-то дурацкая отчужденность. Может, потому, что я помнила, как они разъехались. И как мы с мамой переехали к бабушке. Отец тогда даже не появлялся у нас. Два или три года. Вместо него начал появляться какой-то тип, от которого всегда приторно пахло сладким сиропом. Я с тех пор ненавижу этот запах. Он приходил, радостно хихикал, больно меня щипал, когда не видела мама, гадко подмигивал. И каждый раз уводил маму. Я боялась, что она однажды не вернется. А потом этот тип исчез из нашей жизни, и снова появился отец. Но что-то треснуло в наших отношениях. Нет, даже не так. Не в наших. Что-то сломалось в их отношениях с мамой. Они стали чужими друг другу людьми. Внешне все было нормально. Отец начал зарабатывать большие деньги, стал известным бизнесменом, все время проводил на работе. Мы стали жить гораздо лучше. Но с мамой у него всегда были какие-то непростые отношения. Я это чувствовала по их недосказанным словам, по их жестам, по их поведению.
Мне казалось, что он не мог простить маму за появление в нашем доме того типа, пахнущего сладким сиропом. Он все время стоял между отцом и матерью. Хотя, наверно, за это время и у отца были свои знакомые. Не знаю, я никогда об этом его не спрашивала. Но отчуждение моей матери передалось и мне. Мы обычно выезжали отдыхать вдвоем, вместе с ней. Отец никогда с нами не ездил. Теперь понимаю, не только потому, что он был занят. Говорят, есть даже такая задача по психологии. Узнать, как вы привыкли отдыхать в семье. Если супруги отдыхают отдельно друг от друга, если не ездят всей семьей летом на отдых, то это означает, что семья давно распалась. Людям не должно быть комфортно в одиночку. Это неправильно, неверно. Как только возникает желание уединиться, уйти от своей жены или детей, то это конец всему. Теперь я это понимаю.
Она взглянула на Дронго. Достала носовой платок.
– Что он вам вчера рассказал? – более уверенным голосом спросила Лиза. – Что именно он вам рассказал, если вы решили снять ему отдельный номер и не возвращать его к маме? Я могу узнать, о чем вы говорили?
– Врать я вам не хочу, а правду рассказать не могу, – честно признался Дронго, – это не моя тайна. Поймите меня, Лиза, это касается и других людей. Возможно, вашей матери я бы еще и рассказал всю правду, только не вам…
– Убит мой отец, – жестко напомнила она, – и я имею право узнать, что именно здесь произошло. Что он вам рассказал?