И оно последовало — уже через минуту ваш покорный слуга стал гвоздем программы. Вы не представляете, сколько поттеровского юмора вылили на меня за тот час, пока мы сидели за столом и наполняли чрева разными блюдами. Поттеры полагали, что не имеют никакого права унывать и даже просто быть серьезными, если компанию им составляет такой рохля. В чем-то они были правы, ведь только рохля может позволить троюродной сестре носить себя в кармане, но против такой логики восставала моя гордость. Я как мог заталкивал ее глубже в себя, боясь, что душевная буря способна вмиг превратиться в настоящую и разнести этот проклятый дом по кирпичику. Вот был бы пассаж.
Наконец пытка закончилась. Я ощутил, как побочное действие заклинания уходит, и понял, что, несмотря на сыплющиеся со всех сторон удары, сумел съесть почти все, что подавали на стол. Странно, а я думал, не смогу впихнуть в себя ни кусочка.
Меня со всей силы долбанули по плечу, едва не опрокинув на пол. Чуть не получив разрыв сердца, я обернулся и понял, что стою возле своего стула и вижу Сида Поттера. Старик подобрался ко мне в ту минуту, когда публика покинула столовую и мигрировала в гостиную хлебнуть чего-нибудь эдакого.
— Браул! Я очень рад, — сказал чародей.
— Я тоже, — отозвался ваш покорный. — А чему?
— Ну ты знаешь! — Сид Поттер подмигнул и обнял меня за плечо.
Я кивнул, хотя не имел представления, о чем он.
— Мы со своей стороны заверяем тебя, что согласны. Хотя это, конечно, пока не официально…
— Конечно…
— Но я хочу, чтобы ты знал.
— Теперь знаю.
— Отлично, Браул! Идем, выпьем чего-нибудь.
Не дожидаясь ответа, Сид схватил меня за руку и повел в гостиную. Гадая, что происходит и что я такое опять пропустил, я шел за ним с овечьей покорностью.
Расслабляться было, как выяснилось, рано. Второе отделение началось уже в гостиной, где компания поглощала спиртные напитки. В течение сорока с лишним минут Гермиона рассказывала истории о моих прошлых злоключениях и раз за разом срывала аплодисменты. Надо полагать, скоро эти байки станут модными в свете анекдотами, а имя мое — нарицательным. Чего, собственно, и следовало ожидать…
Под конец я понял, что сил моих больше нет, и удалился. Служанка провела меня в комнату, где мне предстояло дождаться утра. Оглушенный тишиной и отсутствием поблизости Поттеров, я молча прошел к постели и плюхнулся на нее. Служанка закрыла дверь, дав мне познать чувства покойника, запертого на веки вечные в склепе. Но именно это мне и нужно было: тишина и одиночество. Ими я наслаждался до тех пор, пока не уснул.