. Вскоре после этого к Шкуро наведался полковник Брайар, сообщивший генералу, что завтра его выдадут советским властям. На просьбу Шкуро расстрелять его тут же, на месте, Брайар отрезал, что это невозможно, и ушел
*441.
К моменту прибытия офицерского корпуса Доманова Шкуро находился в Шпиттале уже тридцать шесть часов. Еще утром 26 мая Ольга Ротова видела, как он с победоносным видом объезжал лагерь в Пеггеце. Как всегда при объездах, его окружала толпа казаков Мужчины, женщины и дети радостно приветствовали его криками: "Ура батьке Шкуро!" Заметив Ольгу, генерал помахал ей и крикнул, что недавно говорил с её мужем, Михаилом. Он находится в Зальцбурге, и она скоро сможет туда поехать.
В тот вечер Шкуро обедал с генералом Домановым в его штаб-квартире в Лиенце. Он куролесил до позднего часа, потом, наконец, неверной походкой отправился на покой. Вскоре, часа в три ночи (излюбленное НКВД время для арестов) раздался стук в дверь, и английский офицер сообщил Шкуро, что он арестован. На рассвете генерала вывезли в Шпитталь. Шкуро догадывался, что англичане собираются выдать его советским властям, так что вряд ли сообщение Брайара было для него полной неожиданностью *442.
В 9 часов казакам пришлось отправиться на ночь в свои бараки. Но лишь немногие из них спали в ту ночь, и наверняка не сомкнул глаз генерал Доманов. Он понимал, что его ждут жестокие пытки и неминуемая смерть, но его мучило еще и сознание того, что он потерял доверие своих товарищей *443.
Утром в пять часов все позавтракали. После этого один из священников попросил у полковника Брайара разрешения совершить службу, для многих последнюю. Брайар согласился. Позднее он писал, что "это была замечательная служба с великолепным пением". Но долго предаваться столь христианским чувствам полковнику не пришлось: в 6:30 к воротам подошел первый грузовик, и английский офицер из охраны приказал сесть туда Доманову со штабом. Доманов отказался, добавив, что больше не властен над своими офицерами *444. Тогда полковник Брайар заявил, что дает десять минут на размышления, после чего примет меры. Десять минут прошли. И поскольку ни Доманов, ни его офицеры не собирались повиноваться приказу, за дело взялся взвод английских солдат, вооруженных автоматами, винтовками с отомкнутыми штыками и заточенными кирками.
Однако оказалось, что заставить казаков повиноваться – задача не из легких. Офицеры сели на землю, взявшись за руки, и когда английский сержант попытался силой оттащить одного офицера, тот укусил его в руку. Британские охранники только и ждали этого – они набросились на безоружных, среди которых были старики, вроде генерала Тихоцкого, способного передвигаться только ползком