Имя майора Дэвиса до сих пор упоминается среди казаков с презрением. Но если подумать – что он мог сделать? Для него имелись две возможности: не подчиниться приказу или отказаться от офицерского звания. Ни один солдат в ту пору не решился бы на такой шаг. Дэвис дорожил своим местом в батальоне, духом боевого товарищества, сложившегося за годы боев в Африке и Италии. Ему тогда едва исполнилось 26 лет, он не был профессиональным военным, и мнение его командира имело для него огромное значение. Наверное, к нему вполне применимы слова, сказанные некогда Уинстоном Черчиллем о французском генерале Барре: его "сбила с толку задача, какой тебе, мой добрый читатель, решать не доводилось...".
О чувствах и ощущениях майора Дэвиса в то время, может быть, лучше всех рассказала в своих воспоминаниях Ольга Ротова, очевидица и летописица событий, которую никак нельзя заподозрить в попытках обелить действия англичан. Она была вместе с толпой, вырвавшейся за забор и устремившейся к реке, когда раздались крики: "Переводчицу, переводчицу! Ведутся переговоры!" Ольга пошла назад в лагерь. Увидев ее, майор Дэвис сказал:
– Наконец-то я вас нашел! Почему вы не встретили меня у ворот?
– Мое место с моими, русскими, – ответила я.
Дэвис разыскивал жену Доманова, чтобы, как он заверил Ольгу, отделить её от бушующей толпы. "Я вам не верю больше, майор, – был мой ответ", – пишет Ротова. Так и не найдя жену генерала, Дэвис, "бледный и расстроенный", обратился к Ольге с новой просьбой:
– Скажите им, чтобы они не сопротивлялись, – проговорил он, указывая на толпу.
– Господин майор! Представьте громадную печь и в ней огонь, и вы приказываете прыгнуть в нее. Вы бы прыгнули?
– Не знаю.
– Вы прекрасно знаете, майор, что не прыгнули бы. Вернуться к Советам – это хуже огненной печи.
– Но я, британский офицер, не могу больше видеть, как бьют безоружных людей: женщин, детей... Я не могу больше производить насилие, я не могу больше, не могу... – Из глаз его ручьем брызнули слезы. – Я не могу больше, не могу... *513.
Дэвису удалось спасти от выдачи нескольких старых эмигрантов, в числе которых были жены генералов Краснова и Доманова. Во время операции их поместили в импровизированный барак с охраной, и они избежали репатриации. Много лет подряд после этого Дэвис получал открытки к Рождеству от этих людей, живших в Генуе и других городах Запада. Удивительная история произошла также и с офицером разведки Доманова, который до войны был британским офицером, служил в полиции в Гонконге и которому король Георг V пожаловал орден "Военный крест". Аргильцы просто не могли выдать такого человека Советам. Ему раздобыли гражданское платье и дали убежать