К концу Второй мировой войны несколько миллионов русских оказались у немцев. Обстоятельства, при которых это произошло, были различны, но в общем и целом можно выделить несколько категорий.
Прежде всего – вывезенные на принудительные работы. Почти три миллиона человек (эта цифра включает также и украинцев) согласились работать – либо, что случалось чаще, были принуждены к этому силой или обманом – в трудовых батальонах национал-социалистской Германии. К осени 1941 года, в результате "Операции Барбаросса", обширные пространства западной части СССР были оккупированы немцами, а тысячи жителей, привлеченные обещаниями хорошего заработка и приличных условий, отправились в Германию на поиски работы. Их жизнь в СССР была настолько незавидна, а немецкая пропаганда – настолько убедительна, что многие с радостью ухватились за эту возможность. Отрезвление наступило быстро: хотя номинально они числились свободными тружениками, немецкие власти и население, как правило, считали их крепостными и нещадно эксплуатировали. Такое унизительное отношение к русским воспитывалось, в числе прочего, нацистским журналом "Дер унтерменш", любимым чтением Гиммлера. Это издание специализировалось на публикации фотографий. Белокурые красавцы-немцы соседствовали здесь с отвратительными недочеловеками-славянами. В результате приток добровольной рабочей силы стал иссякать, и за первые полгода после того, как русским было разрешено работать в рейхе, на это предложение откликнулись сравнительно немногие – всего 70 тысяч человек *32.
Но русская кампания поглощала огромные, невиданные в истории людские и материальные ресурсы, и немецкие фермы, заводы и шахты испытывали громадную нужду в рабочей силе. Поэтому было решено мобилизовать русских рабочих, несмотря на то, что такая мера помешала бы русским относиться к немцам как к своим избавителям.
План принудительного рекрутирования русских граждан был впервые выдвинут Герингом в конце 1941 года. Выполнение его было поручено Фрицу Заукелю, министру труда рейха. Последовавшие за этим акции вылились в грубое похищение многих тысяч мужчин. Иногда их вылавливали поодиночке, иногда же немецкая полиция сажала в поезда, идущие в Германию, всех схваченных в церкви во время службы или в кинозале. Задержанные в таких облавах порой проводили по нескольку недель в разболтанных, старых, нетопленых вагонах, в товарняках с опечатанными дверьми и зарешеченными окнами. Их мучили голод, холод, болезни. Трупы часто по многу дней лежали рядом с живыми (в каждом вагоне – по 60 человек), пока их не выбрасывали без всяких церемоний на насыпь. Через несколько месяцев немецким властям пришлось отправить назад сто тысяч человек – они были настолько истощены, что не могли работать.