Да, красиво… Кушайте, пожалуйста, окорок. С горчицей хорошо. Горчица свежая.
Да… Благодарю вас.
Выходит, значит, так, — с треском кромсая зубами сдобные сухарики, высказывал свои соображения Федоров, — ежели, к примеру, мне надо получать грузы, я должен гужом ехать сорок верст до города, переправляться карбасом через реку…
Да ведь ездите же вы сейчас!
Так на кой же мне ляд тогда ваша железная дорога! Прости меня, господи! — швырнул с досадой чайную ложку и встал из-за стола Федоров.
Василев схватил его за рукав.
Постой, Лука. Мы люди маленькие. Нельзя же с каждым считаться.
Тебе ладно. Ты в городе. Счастье в рот лезет.
Мне кажется, вы напрасно волнуетесь, Лука Хар-лампиевич, — сказал Маннберг. — Купечество всегда сумеет добиться выгоды.
Так не пойдет дорога через Ук?
Не пойдет.
Это, значит, окончательно? Отрезал — и кончено?
Нельзя же менять направление всей железнодорожной трассы ради желаний и удобств одного человека! — раздраженно ответил Маннберг.
Когда хотят — и не то еще делают, — насупившись, пробурчал Федоров.
Ну вот, а я не хочу!
И ладно. Делать мне больше здесь нечего. Спасибо, хозяева, за хлеб, за соль, — пошел к дверям Федоров, обтирая выступивший на лбу пот. — А может, господин инженер, — остановился он вдруг, — вас беспокоят лишние расходы, переделка планов или чего другого, так я могу…
Нет, какая же переделка? Просто нет никаких оснований.
А вы подумайте. Бывают ошибки и прочее… Маннберг поднял брови: чего же, дескать, еще думать?
За дверью заверещала кошка, так отчаянно, что даже невозмутимая Елена Александровна вздрогнула, а Маннберг подскочил на стуле. Тотчас же раздался громовой бас:
Ха-ха-ха! — Дверь распахнулась. — Ха-ха-ха! Сидит, умывается, ха-ха-ха! Думаю: как ты будешь умываться, если на хвост тебе наступлю, ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — Вошел дородный, наголо обритый мужчина. — Елена Александровна, здравствуйте! Иван Максимович, здравствуй! Здравствуй, Лука! — всем по очереди потряс руки вошедший. — С кем имею честь? — обратился он к Маннбергу.
Маннберг Густав Евгеньевич, инженер.
Приятно! Очень приятно! Городской голова Роман Захарович Баранов.
Люся, распорядись, пожалуйста, подать прибор, — сказал Иван Максимович, придвигая к столу свободный стул. — Давно ли из Иркутска, Роман Захарович?
А вчера. Только вчера. Дела твои в суде проверил — хороши. На днях жди решения. Был у губернатора.
Ну и что?
Да ничего. Во всем оказал содействие. Встречался с высокопреосвященным Василием. Привет тебе и супруге твоей передавал.
Иван Максимович наклонил голову. Баранов повернулся к Маннбергу.