Он нежно опустил ладони на детскую головку.
– А Эмери где? – спросила я.
– Не знаю, дорогая. – Мама выхватила у Аллегры спицы и принялась вязать, задыхаясь от гнева. На лице Аллегры заиграла самодовольная улыбка. – После ланча она пошла прилечь. С тех пор мы ее не видели.
– А няня Эг?
– Работает приложением к детской,– сказала Аллегра. – И, пользуясь удобным случаем, к Эмери, к кухне, ко всем нам. Старая чокнутая карга! Проклятая командирша!
– Ясно. – Я хлопнула руками по коленям. – Итак…
Мы уставились друг на дружку. В воцарившейся тишине было слышно, как тикают часы. Я задумалась, на какую можно переключиться тему, чтобы не разжечь новый скандал.
– Как-то чудно называть его просто Малыш Макдональд,– весело произнесла я. – Эмери уже придумала имя?
Тут на меня будто обрушилась прорвавшая плотину бурная река. К многоголосому крику подключился лай Храбреца и Дженкинса, спавших за шторой у окна.
– …не тебе решать, Мартин! Если Эмери хочет современную церемонию, так и будет…
– …нелепо, безответственно… чего еще ожидать!
– …все равно что назвать собаку Тигром…
– …Мартин – прекрасное имя…
– …для старика – может быть!..
– …следите за чертовыми дворнягами, тогда не придется поливать шторы освежителем воздуха..
– …что думает Уильям?
Внезапный звонкий хлопок в ладоши заставил всех, включая собак, вмиг умолкнуть. На пороге, уперев руки в бока, стояла няня Эг. У нее за спиной, точно школьница, понурив голову, маячила Эмери. Судя по всему, даже тот факт, что ей удалось опять втиснуть свои мальчишески худенькие бедра в любимые джинсы «Эрнест Сьюн», ничуть ее не радовал. Выглядела Эмери так, будто три дня кряду крутилась в сушильном барабане.
– Пора кормить дите, мамаша! – провозгласила няня Эг, с вытянутыми вперед руками устремляясь к нам. – Дедуля, я его забираю.
– Меня не очень-то радуют все эти «бабули-дедули». – Мама содрогнулась. – Пусть лучше зовет его Мартином.
– Нет,– ответила няня Эг.
Ей пришлось напрячь голос, поскольку ребенок уже разражался воем и вмиг побагровел, не желая отрываться от дедовой груди.
Папа довольно заулыбался.
– Принимай, мамаша! – скомандовала няня Эг, вручая извивающегося и орущего младенца испуганной Эмери. – Через полчаса собираемся здесь же,– объявила она всем остальным. – Мамаша устраивает обед, а потом отправится бай– бай.
Она устремила горящий взгляд на собак, единожды свистнула, и, к моему великому удивлению, оба пса, поджав хвосты, поплелись к выходу. Дженкинс сокрушенно опустил голову и подметал зонами пол.
Боже! Неудивительно, что Эмери меня вызвала.
Кое-что переменилось, и определенно к лучшему. На холодильнике теперь была дверная цепочка, поэтому, пока Храбрец не научился ее снимать, продовольственные запасы миссис Ллойд оставались в целости и сохранности.