План перевоспитания шаг за шагом удавалось претворять в жизнь. Ники уже не ошивался по злачным местам – теперь под моим напором он время от времени ездил то на примерки добротных костюмов, то в «Квинс клуб» поиграть в теннис. Поначалу он сопротивлялся, однако вскоре стал более сговорчив. Может, потому, что серьезнее задумался над перспективой остаться без гроша. Так или иначе, даже на мои звонки он теперь отвечал со второго раза. Что я тоже считала своего рода победой.
Джонатан, судя по сообщениям, которые без устали мне присылал, тоже небезуспешно занимался организацией нашего собственного дела. Однако точной даты своего увольнения из «Керл и Поуп» по той или иной причине до сих пор не назвал. Впрочем, я тоже виляла, если он спрашивал, когда я планирую закрыть агентство. Габи считала, клиентам нельзя ни слова говорить, причем до последнего, а потом сделать вид, будто меня насильно умыкнули. А Нельсон твердил: так нечестно. И вот я с большой неохотой наметила себе финальную черту – тридцатое сентября – и теперь старалась придерживаться этого плана.
Я вновь и вновь повторяла себе: моя книга не заканчивается, подходит к концу лишь очередная ее глава, что в Париже мы начнем писать новую, на пару с достойным соавтором. И радовалась, что теперь я могу под вполне благовидным предлогом изучать французские магазинчики.
Как-то в среду утром Джонатан позвонил мне на сотовый. Я переходила дорогу, спеша в агентство. Ярко светило солнце, однако я до сих пор не вполне проснулась. Джонатанов же голос прозвучал невообразимо бодро, будто он занимался делами вот уже битый час.
– Привет, милая. – Я не успела ответить ни слова. – Фарру Скотт помнишь? Жену Дома?
– Да,– сказала я, потирая глаза. – Как ей тренер? Устраивает?
Я задействовала все мыслимые и немыслимые связи, даже позвонила кое-куда от имени одного своего знакомого из Министерства иностранных дел (кого – не спрашивайте) и ухитрилась-таки найти для Фарры пользовавшегося бешеным спросом тренера, который в свое время работал с британскими военнослужащими, а теперь подвизался в дорогом парижском клубе.
– Устраивает на сто процентов! Она ждет не дождется, когда можно будет поехать на первую тренировку. Теперь ей нужно, чтобы ты нашла для нее место, где она могла бы встречаться с клиентами.
– Вроде дискуссионного клуба? – спросила я, совершенно просыпаясь.
Подобной просьбы я боялась больше всего. В Лондоне я знаю несколько подобных мест, но лишь потому, что долгие годы поддерживаю связь с людьми, которые в них ездят. О парижских клубах я не имела ни малейшего представления; не было у меня и надежного человека, который без труда ориентировался бы в Париже. А вытекало отсюда только одно: чтобы определить, какой клуб действительно достойный, а какой через год-другой закроется, мне следовало прожить во французской столице столько же лет, сколько в столице британской. О том, как включить Фарру в список членов, не приходилось и говорить…