Со светлым париком, однако, моя обнова смотрелась отнюдь не просто.
– Вчера он явился домой под утро,– сообщил Рэй, когда мы остановились у дома Ники.
– Серьезно? – Я вздохнула. – Боже мой! Откуда?
– Из Ноттинг-Хилла, от приятеля Сельвина.
– Больше никуда не ездил? В клуб? В бар? – спросила я.
– Нет,– ответил Рэй. – Если желаете знать мое мнение…
Увы, он не договорил – как раз в эту минуту открылась дверца, рядом со мной сел Ники, и все переменилось, будто свет включили.
– Привет, суперняня.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку.
Я сделала вид, что меня его жест ничуть не тронул. У самой же в животе вспорхнула к груди стая бабочек, по коже побежали мурашки, а сердце забилось быстрее. В машине будто заработал обогреватель, и мне в своем легком шерстяном жакете вдруг стало ужасно жарко.
На Николасе была белая рубашка, джинсы и темный пиджак. Держался он так раскрепощен– но и независимо, что даже эта его свободного стиля одежда казалась нарядом модели из глянцевого журнала. Волосы Ники были взлохмачены будто он только-только поднялся с постели. Однако я знала, что это лишь видимость, и догадывалась: с целью выглядеть именно так Ники, возможно, все утро прокрутился перед зеркалом.
– Вот,– сказал он, протягивая мне лист бумаги. – Список парижских клубов. И это я захватил, подумал, ты захочешь взглянуть.
Он положил мне на колени «Дейли мейл».
Машина тронулась.
– Спасибо! Очень мило с твоей стороны, Ники!
Я убрала список в карман жакета и стала искать убийственную статью, стараясь казаться почти беззаботной.
Вот. Мой взгляд упал на небольшую фотографию Ники в самом низу страницы. Рядом пестрело изображение Поппи Лоутер в узких джинсах. Я пробежала строки глазами. «Принц Николас… вполне достойный аристократ… богатой наследницы… прекрасная чаровница…»
Мое лицо запылало.
Николас забрал у меня газету, свернул в трубочку и игриво ударил ею по моей руке.
– Когда срок нашего контракта истечет, мне придется убить несколько лет на восстановление репутации.
– Или на ее уничтожение,– сказала я, стараясь выглядеть бесстрастной.
– Называй как хочешь. – Николас откинулся на спинку сиденья, развернул газету и уткнулся в нее. – Так или иначе, поработала ты на славу. Старик увидит – умрет от радости. Кстати, ты кто по гороскопу? – спросил он, переворачивая страницу.
– Мне казалось, подобными вещами интересуются только женщины,– осторожно произнесла я.
– Именно поэтому я и спрашиваю. Ну, так кто?
Он взглянул на меня своими мерцающими карими глазами, и в моей груди что-то растаяло. Клянусь, я не хотела допускать ничего подобного. Там будто очутились остатки мороженого, которые на жаре не успеваешь съесть.