– Рыбы,– услышала я собственный голос.
С губ чуть не слетело «Двадцать девятого февраля», но я вовремя остановилась.
– Рыбы… Рыбы… «Близкий вам человек не одобрит ваши планы. Стойте на своем Прислушайтесь к собственному чутью». – Николас взглянул на меня. – Интересно, кто этот близкий человек? Может, как бишь его, твой этот сосед? Нелли?
– Нет! – выпалила я. – И не называй его Нелли!
Николас хитро взглянул на меня
– Готов поспорить, он называет меня еще хуже.
– Вовсе нет,– солгала я.
На самом же деле прозвищ для Николаса у Нельсона была пропасть. Самое невинное – П. Ники Наиболее расхожие – Принц-фальшивка из Вед Эйр, Пик Ник и Хам Ники. В последнее время Роджер и Нелли только о Николасе и говорили.
То есть Роджер и Нельсон.
– А! Я догадался! – Ники указал на меня пальцем. – Это жених не одобрит твои планы.
– Когда ты произносишь слово «жених», возникает чувство, что ты говоришь о какой-то болезни,– заметила я.
– Да нет, я вполне терпимо отношусь к помолвкам. Сам был помолвлен аж три раза.
– И?
– Всех своих невест я избавил от страшной доли. Просто исчез. Хмм. А у твоего жениха какой знак?
– Козерог,– машинально ответила я и тотчас об этом пожалела.
– Ничего себе! – воскликнул Ники. – Деньги, машины и кредитные карты.
– Что?
– Вот они какие – Козероги! Думают только о материальных ценностях. О надежности. Готов поспорить, он успел обзавестись тремя домами и уже просчитал, какую будет получать пенсию.
Я почувствовала, что невольно краснею. Ники все верно говорил, но… но что в Джонатановой практичности плохого?
Газетные астрологические предсказания – чистой воды глупости,– гневно отчеканила я, стремясь защитить Джонатана. – Впрочем, если ты так увлечен этой ерундой, должен знать, что Козероги – первоклассные любовники!
– Да-да, конечно,– пробормотал Ники. – «Ложись и поразмысли про банк Англии, дорогая». Лучше не спорь со мной про гороскопы, Рыба-мечтательница с богатым воображением! Я давно понял, что заглядывать в них еще как стоит. Чтобы было чем развлекать девчонок.
– Если бы ты интересовался более серьезными вещами,– выпалила я, взбешенная его снисходительным тоном,– проводил бы гораздо больше времени с женщинами поумнее и.
Я резко замолчала, потому что Ники отложил газету и уставился на меня изумленным взглядом. На его покрытом золотистым загаром лице играл солнечный свет, пробивавшийся сквозь ветви деревьев, мимо которых мы проезжали. Я обратила внимание, какая чистая и безукоризненно гладкая у него кожа. От желания прикоснуться и проверить, что она напоминает на ощупь – пушок персика или замшу,– у меня чуть закололо в подушечках пальцев.