1. Я смогла забрать у родителей Храбреца, и теперь он жил со мной в агентстве-доме. Было здорово иметь под боком пушистого жизнерадостного дружка, хотя, глядя на него, я, конечно, то и дело вспоминала о Джонатане. Храбрец скрашивал мои долгие одинокие вечера, в которые прежде я беззаботно и счастливо спорила по разным пустякам с Нельсоном, вдобавок, поскольку с собакой надо постоянно выходить на прогулку, у меня не оставалось времени на утешение себя любимой сладостями. А еще Храбрец помогал мне находить общий язык с особо стеснительными клиентами. Они были только счастливы перед разговором о своих любовных перипетиях поболтать о собаках.
2 Нельсону теперь приходилось регулярно звонить мне и спрашивать, не желаю ли я приехать к нему на ужин. Я всегда принимала его приглашения. Габи оказалась права: теперь, когда я не жила с ним, мы с нетерпением ждали каждой встречи. Да, и еще: перед моим приездом Нельсон непременно переодевался в свежую рубашку.
3. К своему великому удивлению, хотя комнатка моя была крошечная, хотя принимать ванны мне теперь оставалось только у Габи, а радоваться приезду на работу секунда в секунду больше не приходилось, я обнаружила, что жить одной весьма и весьма неплохо. В последние несколько лет я так закружилась в вихре любви и романтики, что совсем забыла, как спокойно и здорово бывает в одиночестве. А теперь вдруг поняла, что могу спасать от тревог и ночных страхов не только своих клиентов, но и саму себя. Да, и самое главное: теперь, во время долгих прогулок с Храбрецом по Грин-парку, наблюдая, как листья становятся золотисто-желтыми, потом коричневеют, наконец опадают и устилают землю шелестящим ковром, я очень много думала. А чем больше я думала, тем яснее понимала, кто же мой настоящий и единственный принц.
Кстати, о принцах. Вскоре после поездки в Монако я, хоть на Александра официально уже не работала, встретилась за ужином с Ники. Как приструнить шантажистку, я придумать не сумела, отчего чувствовала себя прескверно. На решение чужой проблемы у меня впервые за долгое-долгое время не нашлось сил.
– У нас в запасе несколько недель,– взволнованно сказал Ники, заказав вторую бутылку шампанского. – Имоджен до сих пор на острове Бали, снимается в реалити-шоу. Но она такая гадина, что против нее проголосуют, не успеешь глазом моргнуть. А как только она вернется, тотчас рванет к журналистам.
Я потрепала его по руке. Теперь я не боялась, что он неверно истолкует этот жест.
– Не переживай, Ники. Обещаю, мы что-нибудь придумаем.
Тут ему пришло сообщение. От Леони. И необходимость задавать второй вопрос, который крутился у меня на языке, отпала сама собой.