Габи тряхнула головой.
– Хорошо. Тогда придется рассказать в подробностях о каждом событии прошедших двенадцати дней, минута за минутой. Только у меня в голове все перепуталось. Бардак тут из-за Аллегры.
– Серьезно? – Я многозначительно посмотрела на подругу, подозревая, что она кривит душой.
– Серьезно! Вчера здесь побывала полиция! А твоя сестрица заявила, что слишком измучена, не в силах заниматься уборкой после обыска и…
Мое сердце провалилось едва ли не в утягивающие живот трусы. Я подняла руку.
– Постой-ка. Не тараторь, пожалуйста. Говоришь, здесь побывала полиция?
Габи кивнула.
– Они обшарили ее дом, дом ваших родителей, ничего не нашли, потом узнали, что Аллегра обитает здесь, и нагрянули. Сняли отпечатки пальцев отовсюду, даже с твоего манекена. – Она фыркнула. – До сих пор воняет, чувствуешь?
Я уронила голову на руки.
Полиция! В моем агентстве!
Нет. Надо скорее найти три плюса.
Отыскать не получилось и одного.
На ум пришла страшная мысль, и я рывком подняла голову.
– Боже правый! Надеюсь, они не…
– Нет, тут ребята тоже ничего не обнаружили, – весело сообщила Габи. – Но от души посмеялись, когда смотрели ту запись, где Тристрам Харт-Моссоп бросает на тебя пламенные взгляды в «Селфриджез». Кстати, я узнала любопытную сплетню: знакомый одного из этих парней работает охранником на Даунинг-стрит. Судя по всему, Чери любит…
– Подожди! – взвизгнула я. – Сперва расскажи что-нибудь утешительное, чтобы я пришла в себя.
– Ладно. – Габи насыпала в фильтр молотый кофе, взглянула на меня и добавила еще ложечку. – Я побеседовала с несколькими молодыми ребятами, твоими клиентами – все страшно расстроились, что ты улетела. – Она склонила голову набок и посмотрела на меня с любопытством. – Почему они так к тебе привязаны? Узнав, что ты в Нью-Йорке, многие едва не расплакались. Открой свой секрет, пока нет Аллегры.
– Нет никакого секрета. – Мне стало полегче. – Я всего лишь… Понимаешь, я ведь не только хожу с ними за покупками. Еще разговариваю, хм, выслушиваю.
Габи озадачилась.
– Но ведь из некоторых слова лишнего не вытянешь!
– Главное, расположить их к себе, дать возможность поплакать на груди. Хм, на плече.
– А, тогда все понятно,– сказала Габи, включая кофеварку. – У тебя грудь такая, что доведет до слез и умудренного жизненным опытом мужчину, не только подростка.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Так. Не бери в голову. Ничего, что кофе без молока? Не успели купить…
– Ничего. – Я убрала папки со счетами и бумагами, что пришли по почте, на край стола. Отодвинула и картонную коробку, чтобы видеть Габи. – Что это за посылка? Освежители дыхания, которые отправила я? Надо в качестве подарка вручать по бутылочке каждому клиенту вместе со счетом, чтобы никто не расценил этот жест как личное оскорбление.