— У вас еще что-нибудь не в порядке, мистер Уилер?
— Нет-нет. Это все. Ну, не буду вам мешать, — окончательно смутившись, выдавил из себя Митч. — Если я вам понадоблюсь, я внизу.
И он скрылся за дверью.
Шеннон повернулась к мальчику.
— Ну, мистер Старший помощник водопроводчика, засучим рукава!
Довольный Дасти просиял.
* * *
Примерно через час почти все было в порядке.
Дасти оказался настоящей ходячей энциклопедией, из которой можно было узнать о семействе Уилер абсолютно все. Мальчик был счастлив, что заполучил такого внимательного слушателя. Он сообщил Шеннон, что ему уже исполнилось семь лет, а его сестре Рейчел только пять и что дядя Митч переехал к ним примерно полгода назад, как раз перед Днем Всех Святых. Нетрудно было заметить, что мальчуган просто обожает своего дядю Митча. К тому же выяснилось, что Дасти несколько раз подавал идеи для новых приключений Биффа Барнетта, и с тех пор успех дядиных комиксов стал предметом его особой гордости.
Судя по всему, в доме у них царил полнейший хаос. Что ж, может быть, это ничуть не хуже, чем тишина и размеренность, в которых прошли ее собственные детские годы, подумала Шеннон. Старый каркасный дом беспрестанно сотрясался от хлопанья дверей, собачьего лая, голосов, плача и смеха.
Шеннон орудовала отверткой, а Дасти рассказывал, как на прошлогодней торжественной церемонии в детском клубе ему доверили держать флаг.
— Представляете, после папе пришлось платить за лампы. А мама сказала, чего ругаться, сказала, я же не виноват, что потолки там такие низкие.
Шеннон улыбнулась, складывая инструменты в чемоданчик.
— Кажется, у тебя очень веселые мама и папа.
— Да. Они такие… — Мальчик осекся, и в глазах его неожиданно мелькнула тоска.
Шеннон насторожилась.
Сосредоточенно обводя пальцем полумесяц гаечного ключа, Дасти добавил:
— Сейчас они уехали.
— И куда же?
— Покататься на лыжах.
— Вот здорово. Я слышала, в Мэмуте на прошлой неделе выпал снег — там весной часто бывают снегопады. Наверное, они поехали туда?
Дасти вяло пожал плечами.
— Не знаю. Они уже давно уехали.
И он смолк, беспокойно заерзав на месте.
— Дядя Митч сказал, они больше не вернутся. — В голосе мальчика слышались слезы. — Сказал, произошел несчастный случай и они погибли.
Дасти вскочил, вытер глаза и вздернул подбородок, пытаясь удержаться от рыданий.
— Но я не верю дяде Митчу, мои мама и папа никогда нас не оставят… никогда…
Потрясенная, Шеннон поняла, что трое чудесных ребятишек — круглые сироты.
Как жестока бывает судьба. Ужасающе жестока.
Шеннон сглотнула подступивший к горлу ком. Знакомая, мучительно знакомая боль. Боль ее собственного детства. О, она понимает, что творится в душе у мальчика. Сейчас он не может поверить в очевидное. Не может справиться со своим одиночеством, с бессильной, горькой яростью. Шеннон осторожно погладила Дасти по бледной, вздрагивавшей щеке, потом села на край ванны и притянула его к себе.