А на самом деле какой он? Пока она этого не знает. Наверное, газетные выдумки возымели свое действие, хотя собственный печальный опыт научил ее, что газетам нельзя верить ни на грош. При этом она всегда считала себя здравомыслящим человеком, не склонным к поспешным выводам и огульному осуждению. И все же, не прояви Митч настойчивости, предубеждение взяло бы верх над ее чувствами.
Она похолодела при этой мысли. Без Митча и детей ей не быть счастливой — теперь она в этом уверена. Она и сама не ожидала, что так быстро прикипит к ним душой.
— Девочка заснула, едва коснувшись головой подушки.
Голос Митча вспугнул Шеннон. Вздрогнув, она увидела, что он стоит рядом — совсем рядом. У нее перехватило дыхание, когда она почувствовала его близость, вдохнула его запах. Кассета выскользнула у нее из рук и мягко шлепнулась на ковер. Никто из них не обратил на это внимания.
— Знаешь, я успел по тебе соскучиться, — пробормотал Митч, поглаживая ее по щеке.
— Я тоже по тебе соскучилась… то есть мы с Рейчел… — Шеннон охватило смятение. Да, она соскучилась по нему. Она скучала по нему каждое мгновение, когда они были врозь. Лишь о нем были все ее мысли. И сознание того, что она больше себе не принадлежит, пугало Шеннон.
Он коснулся ее губ своими — ласково, нежно. Он приник к ее рту, и она, прижимаясь к нему, обвивая его шею руками, ответила на поцелуй. Голова у нее пошла кругом от близости его тела, возбуждающего, желанного. Какие теплые, какие влекущие губы, чуть маслянистые, солоноватые. Этот притягательный вкус — неужели это вкус воздушной кукурузы?
Наконец губы их разъединились. Шеннон сотрясала нервная дрожь. Митч гладил Шеннон по лицу, и она чувствовала, что его рука тоже дрожит. Это мгновение значило для него много, так же много, как и для нее.
— Шеннон, радость моя… — проговорил Митч хрипло и перевел дыхание. — Что-то происходит между нами. Что-то очень важное. И нам надо поговорить.
У Шеннон подкашивались ноги. О чем сейчас говорить? Но ей необходимо, ей просто необходимо все обдумать, понять, что с ней творится, хотя, когда Митч рядом, она не в состоянии здраво размышлять.
Она оперлась на спинку дивана.
— Уже поздно. Мне пора идти.
— Тогда встретимся завтра?
Она схватила сумочку.
— Завтра понедельник. У меня занятия в университете.
— Подожди. — Митч схватил ее за руку и привлек к себе, не давая уйти. — Мы с тобой должны быть вместе. Вдвоем.
Голос его, глубокий, волнующий, ласкал ей слух, как музыка. Она облизала внезапно пересохшие губы.
— То, что происходит, слишком важно для нас обоих, — повторил Митч. — И от этого не убежишь.