— Фас! — говорю я змее. Она шипит. Негры в камуфляже пятятся, кричат, стреляют... потом бегут. Змея догоняет их и сбивает с ног.
7
Я подхожу к яме и смотрю вниз. Ничего не видать. Кидаю туда камешек. Плеск.
Оттуда раздается: «Мартух фухта!»
— Привет, дед, — говорю я.
— Джонни?! — неверящий голос. Через мгновение он звучит уже по-обычному сварливо. — Кидай веревку!
— Ну, — говорю. — Не так быстро. Я бы хотел сперва обсудить условия моего ученичества. Во-первых: чесать тебе спину я больше не буду. Во-вторых: готовим теперь по очереди. В-третьих...
— Проклятый дурак! — доносится из ямы. — Я сварю тебя в котле!
— А я могу уйти и оставить тебя здесь, упрямый старикан. Ну, как, обсудим мои предложения?
Почему умным людям не договорится?
Договорились.
ОДИН ДЕНЬ СРЕДИ ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ
Тимофей Гремин приехал в Москву утренним поездом. Его почему-то не встречали. Забыли? опаздывали? — Тимофей не знал. Поставил чемоданчик на платформу, раскрыл портсигар (он у Тимофея редкий — из белого металла с синей монограммой «БС-2018»), солидно закурил. На него обращали внимание.
Солнце пригревало. Тимофей выдыхал дым, щурился на возвышающуюся вдали телевизионную Вавилонскую башню. Ему было хорошо. Даже то, что его не встретили, казалось пустячным. Встретят! Москва большая, вот и не успели. Третий Рим.
Прошли две девушки в коротких платьях, улыбнулись симпатичному приезжему. Тимофей улыбнулся в ответ, проводил взглядом загорелые ноги.
— С дороги уйди! — резко окрикнули сзади. — Расставился тут!
Тимофей оглянулся. Увидел огромную сумку «мечта оккупанта» в бело-черную клетку. Рядом с сумкой увидел женщину. Некрасивую и вздорную.
— Пардон, — сказал Тимофей миролюбиво. Не хотелось портить первый день в столице. Шагнул в сторону, освобождая проход.
— Понаехали тут! Лимита! Провинция! На московский-то хлеб!! — заметив, что на нее обратили внимание, тетка раскрутилась на сто оборотов. — Я коренная москвичка! А должна из-за этих... проходу не стало!
Тимофей про себя удивился. Выговор у «коренной москвички» был явно не «расейский» — скорее, уральский, протяжный.
— Ворье всякое едет!! — радостно голосила тетка. Народ оглядывался на тетку, на Тимофея... Первый день в столице был испорчен. Поскорей бы встретили, подумал Тимофей. Тоже мне... москвичи. Он сделал шаг назад. И еще.
В локоть Тимофея врезалось что-то массивное.
— Ты, мудила, осторожней!
Тимофей сосчитал до трех и повернулся. Перед ним стоял молодой мужик в кожаной куртке. Не сказать, чтобы очень стройный. В руке у мужика была бутылка пива «Консульское». Рожа наглая.