Причастие

Президент поднялся и постучал гербовой серебряной ложечкой по гербовому с золотом бокалу принципиально со швейцарской минералкой.

— Господа!

Зал угодливо и с некоторой опаской стих.

А ведь каждый из сидевших за столами и сам мог таким же вот вкрадчивым звоном серебра о хрусталь заставить смолкнуть не только любой шумный банкет, а даже и бушующий стадион! Но все эти в высшей степени непростые люди знали: с Президентом, несмотря на его некоторую внешнюю субтильность, всегда надо быть начеку. Случалось, что тихое серебряное позвякивание на таком вот не предвещающем никакого кадрового гильотинирования торжественном ужине оборачивалось для части присутствующих колокольным набатом. Чего же ждать на сей раз? По ком звонит ложечка?

Вилки опустились — не на тарелки, а на скатерти, чтобы не произвести ни малейшего звука, ни привлечь случайно внимания.

Президент помолчал, интригуя.

У знающих за собой грешки разогнался пульс. Вспомнив об огульной и острой нелюбви Президента к алкоголю,

попросившие было шампанского незаметно убирали фужеры под стол. Кто-то чуть слышно боролся с собой, пытаясь через нервный спазм проглотить-таки икру. Остальные, казалось, на всякий случай даже перестали дышать.

Осетрина заветривалась, молочные поросята коченели, и поволока затягивала бешамель.

— Господа! Я знаю, что спасет Россию!

Президент значительно и несколько даже кокетливо оглядел собравшихся.

В зале явственно выдохнули, а кто-то даже украдкой и срыгнул. Драматическую паузу заполнило возобновившееся тихое чавканье.

Однако был в этом зале стол, за которым после новых слов Президента воцарилась куда более плотная, напряженная тишина. Толстые сильные пальцы забарабанили по дереву. Три взгляда — серых, колючих и жестких, как «ежик» полковника ВДВ — встретились, и холодная искра проскочила между ними. Тарелки перед сидящими за этим столом были чистыми, как намерения лейтенанта кремлевской роты почетного караула, и блестящими — как его пуговицы. И еще пустыми, как его глаза. Стол, за которым они сидели, был уныл: вместо блюд с явствами на белоснежной скатерти лежали, прикрытые ладонями, всего два предмета: офицерская фляжка и портсигар.

Эти люди однозначно пришли сюда не пожрать.

Президент запустил руку во внутренний карман своего темно-синего приталенного пиджака и, выудив из него блестящий черный прямоугольник, продемонстрировал собравшимся.

В зале заинтригованно икнули.

— Позвольте представить вам Айфон-Четыре! — победно произнес Президент.

По столам полетел уважительный шепоток.