— Буровой мастер — это буровой мастер. — Он знал, что обоих французов раздражает не молодость специалиста, а то, что он тунисец. Нельзя было позволять им вмешиваться в его работу. — Ни я, ни вы заменить его не сможем. Утром я сам посмотрю, здесь, на краю платформы, можно ожидать выброс газа на каждом метре. Придется основательно проинструктировать все бригады на вышках, потребовать безусловного соблюдения правил техники безопасности. А что касается подачи охлаждающей жидкости, давления и числа оборотов — тут надо полагаться на мастерство бурильщиков. Все зависит от конкретных условий: типы горных пород, их залегание, растрескивание… Тут я не буду вмешиваться в дела бурового мастера, это он должен знать сам. Если у вас есть другие предложения…
— Да — поискать нового мастера. Бурить на больших глубинах — это не то же самое, что продырявить бак с нефтью. Если мы наткнемся на газовую подушку…
— К сожалению, в этом я помочь не могу, местные работники подчиняются геологической службе при тунисском министерстве горной промышленности, это вы и сами знаете.
— Так потребуйте у министерства!
Он холодно посмотрел на Верде.
— Сожалею, но этот вопрос мог бы решить руководитель проекта, я не компетентен. Кадровые вопросы не входят в мои полномочия. К тому же, честно говоря, я не вижу повода заменять Фуада Гая или увольнять его. Бурение идет успешно, и если я и разделяю ваши опасения, что ж… угрозу возникновения взрыва при таких работах полностью устранить нельзя.
Дутарте пожал плечами.
— По-моему, такие ответственные работы должны вести европейские специалисты. Если произойдет авария, полетят все сроки.
— Вы, конечно, правы, но Тунис не имеет специалистов по глубинному бурению, а ООН их не поставляет. Случилось что-нибудь серьезное? — Они молчали. — Если да, то вы должны поставить меня в известность, — добавил он резко. Он прекрасно понимал, что многим коллегам пришлось не по нутру, что он, чех, был назначен главным геологом, а теперь еще и замещал Тиссо.
— Нет, ничего серьезного, доктор, — попытался Верде приглушить возникший конфликт. — Мы просто считаем, что разведочная скважина — это нечто совсем иное, чем промышленные, которые бурят в местах, где геологическая обстановка хорошо известна десять раз проверена. Здесь мы не знаем, что нас ждет на следующем метре.
— С этим я согласен. Хотя ваше определение не совсем точно, мы предполагаем, что нас ожидает, но все же сюрпризы не исключены. Завтра же побываю на «двойке», но заменить мастера не могу, это отразилось бы на сотрудничестве европейцев и тунисцев. Мы служащие ООН, а Фуад — на службе тунисского государства. Наша обязанность — провести разведку, подсчитать запасы и определить стоимость. Это все. Других поручений я не получал.