— Здравствуй, Эллочка, — поет моя мать, — здравствуй, голубушка…
Ощущение, она им дочь родная, а я макулатуру пришел собирать.
— Вы мне обещали, — говорит Элла, — не трогать Севу.
— Конечно, — кивает отец. — Мы его любим. Сын, какой-никакой…
— Как я хотела девочку! — говорит мать. — Идемте чай пить!
По забывчивости я оказался последним. Тут меня бабка как по затылку треснет, — думал, голова отвалится.
— Как вы считаете, Элла, — спрашивает отец, — может, им с Виталием дружить не надо?
Вот до чего мы докатились с поисками любимого в жизни дела!
Повторяю: умела Эльвира людям в души лезть. Дома у меня она заикнулась о герани: какой, мол, милый цветок. Эта самая герань всю жизнь у нас на окне стоит. Еще в третьем классе меня бабушка за нее гоняла — я авторучку промывал и чернила в цветок вылил. В воскресенье с утра ко мне вся семья пристала: тебе к Эллочке в гости, чистую рубашку надень, причешись. А бабушка горшок с геранью в руки сует — подарок.
Иду я по городу с цветком в руках. Винт разговаривать не хочет, только «да», «нет», «не знаю»…
— Все-таки Эльвира не такая, как все, — говорю я, — красивая, отзывчивая, а если б еще пацаном была, то вообще не знаю! Разве я б кому-нибудь тащил эту герань?! Ни за что!
Остановился Винт и стоит.
— Иди один, если хочешь.
Возмутил он меня.
— Совесть есть? Ты поклялся все для нее сделать.
— Из пожара вытащить, подраться с кем-нибудь за нее — пожалуйста, а так…
Надоел он мне со своей хандрой, не стал я его уговаривать, пошел один. Догоняет.
— Не ходи к ней, — бормочет, — не надо нам с ней водиться. Ты уж верь мне, Кухня, лучшего друга у тебя не было и не будет. Ты мне роднее, чем брат. Она гипнотизерка, понял? Черная и белая магия…
— Ты суеверный!
— Ни во что такое не верю. Но она не хочет, чтоб мы дружили! Она всю эту канитель завертела, чтоб нас поссорить.
Задумался я крепко. На первый взгляд Винт не прав, но задумаешься — есть в его словах правда.
— Если, — говорит Винт, — мы раздружимся, я уйду в другую школу…
Дело серьезное. Совещались мы, так прикидывали и этак, спорили. Решили честно пойти и обскакать суть дела, культурно, без всяких обид. Умная — поймет, а глупая… что ж, тогда мы не виноваты.
Заходим, у меня дар речи пропал. Она такая сверкающая к нам навстречу выбежала, ждала, наверное, готовилась.
По нашему виду догадалась о плохом, говорит тихонько:
— Что вы у порога стоите?
Даже на мой цветок внимания не обратила. Я стою как пришибленный с этим горшком, а Винт целую речь произнес:
— В общем, Эльвира, мы по предметам подтянемся. А интересного дела у нас нет. Ну так что ж? Без него как-нибудь проживем. Коли когда-нибудь ты в беду попадешь — мы тебя выручим. Не стесняйся, говори, если что надо. Так что, вот так.