— Что у вас там происходит? — спрашиваю у Ирнчина, закрепляя корсет: он поступил с переломами отростков позвоночника, спинной мозг чудом не пострадал.
— Как, Азамат же вам писал!
— Ты серьёзно думаешь, что у меня есть время читать? — говорю, хотя мне тут же становится стыдно. Он же нашёл время написать!
— Охх… — вздыхает Ирнчин. — В общем, проблемы у нас некоторые. Ну, не проблемы, так… Капитан это предвидел, так что волноваться не о чем, но…
— Ну говори уже, чтоб тебя!
— Джингоши временно отступили, но хотят вернуться с подкреплением. Это нормально, конечно, сами бы так сделали. Мы намереваемся их перехватить прямо в космосе, и так вон сколько леса уже пожгли. Проблема в том, что в качестве подкрепления они, как считает капитан, приведут ребят Соччо. Он хоть и наёмник, но оказался роднёй кому-то из командования, которое мы тут разбили. А у Соччо был тот хакер… Ну, помните? Который нас взломал два раза. Алтонгирел, правда, всё это время пытался выяснить, как он до нас добрался, или хотя бы, кто он такой и как его убить. Но не знаю, доспел ли чего-нибудь.
— Ясно, — вздыхаю. — Так вы теперь даже не на планете будете? А далеко? Может, мне тоже надо куда-то выбираться?
— Нет-нет, — Ирнчин пытается помотать головой, хотя это бесполезно, он весь зафиксирован. — Капитан ничего такого не говорил. Будем всё равно сюда посылать, только теперь на звездолёте. Да и, прямо скажем, когда война в космосе, то травмы или по мелочи, или уж разгерметизация — и тогда сразу каюк, везти нечего. Мы же не будем с ними по коридорам перестреливаться. Так что вам должно полегче стать, а то так муж вернётся — и не узнает.
Письмо Азамата я действительно получила. Он пишет примерно то же, что рассказал Ирнчин, только ещё добавляет, что в ближайшие дни не будет на связи, поскольку опасается, что его письма буду читать не только я…
Мой график и правда становится посвободнее, и теперь я много времени провожу на посадочной площадке, потому что туда приземляется скорый звездолёт. Он маленький, круглый и похож на жучка, а в небе становится невидимым. Некоторые поступившие в первый день уже отчалили на нём обратно на фронт, так что кое-кого из тяжёлых удаётся разместить в доме, но всё равно в шатёр приходится наведываться.
Я иду по раскисшей весенней грязи, растоптанной моими и чужими ногами на пути от дома до посадочной площадки и обратно. Солнце уже очень тёплое, но ветер холодный и какой-то влажный, хотя он с севера. Справа от меня на скале начинает пробиваться зелень, какие-то цветочки бледные торчат. Ой, а что это там шевелится? Оппа, да это же мой котёнок! И куда его несёт в скалы? Охотится на какого-то жука, что ли?