— Да не трогайте! — молю. — Ведь хуже сделаете! Ну подождите ещё хоть пару часов!
— Ты себе не представляешь, как я хочу встать с этого трона! — с душой говорит он.
— Представляю. Разрешаю лечь на пол.
Удивительно, но он послушно ложится. Видно ноги всё-таки дороги. Я тоже ложусь, распрямляю спину и некоторое время дремлю, пока меня не будит нетерпеливый бог.
— Три часа прошло. Левая уже совсем хорошая. Можно мне обратно привычную форму принять хотя бы? Я не буду на правую наступать…
— Ладно, — разрешаю. — Принимайте. Только дайте я сначала фиксатор сниму, а то сдавит.
И вот Ирлик-Мангуст снова выглядит так, как когда я впервые его увидела. но на достигнутом он не останавливается, увеличивается в росте ещё больше, заполняя почти всю залу, и теперь так пышет жаром, что мне становится нехорошо. Я поспешно убираю свои причиндалы обратно в чемодан.
— По-моему, стоит попробовать отсюда выбраться прежде чем я тут зажарюсь, — говорю.
Он плотоядно облизывается и хватает меня за руку. Я невольно отшатываюсь.
— Да не трусь! — укоряет он меня. — Не сожру. Просто когда вылезем, надо будет подкрепиться… Давай сюда свой ящик и держись крепче.
Он продевает меня в свои бусы и прижимает локтем к самому животу. Я изо всех сил вцепляюсь в прохладные украшения на его горячем теле. Внезапно поднимается ветер — горячий, пыльный, пахнущий горелыми костями. Он всё усиливается и мечется вокруг нас, образуя смерч, а потом мы резко стартуем вверх. Земля вокруг трясётся, я зажмуриваюсь и закрываю нос воротником, чтобы не надышаться пыли. Всё дрожит и раскаляется, по мне ручьями течёт пот, но мы движемся вверх. Пару раз приоткрыв глаза я вижу алые плавящиеся камни, и мне становится нехорошо.
— Горячо? — кричит мне сверху Ирлик-хон.
— Да-а! — блею я.
— Не бойся, я вокруг тебя остужаю!
Мне страшно подумать, на какую глубину его засобачили, потому что поднимались мы невыразимо долго. Вообще не понимаю, как я это пережила. А уж тем более — как это пережил эмбрион. Хотя я Ирлика предупреждала. Может, подумал и об этом, бог всё-таки. Одно радует — при таких температурах ни одна зараза на нём не выживет, это точно.
Наконец кошмарный подъём заканчивается. Я от большого ума смотрю вниз — там разверстая земля, дым, лава… но далеко. Даже очень далеко. Ой мама!
— Ты ещё и высоты боишься? — доносится сверху насмешливый голос. Меня под зад подхватывает гигантская рука. — Та-ак, где тут ближайшее пастбище? А, вон!
Он стартует с места на скорости хорошего унгуца, и меня мгновенно продувает ледяной ветер. К счастью, летим мы недолго, через минуту опускаемся на заснеженное поле с оленями. Те, конечно, порываются удрать, но Ирлик стремительно окружает пятерых скотин огненным кольцом. Потом он выпутывает меня и ставит на землю. Я кутаюсь в тёплую куртку, однако здесь гораздо холоднее, чем у Дола, так что я подхожу поближе к огоньку.