— Там так написано, я не виноват. Но, может, вы подскажете, вам виднее?
— Подсказывать нехорошо. Учить надо. Сказано в писании: «Змей был мудрее всех зверей». Утром шестого дня творения, когда Адама еще и в помине не было, я уже ходил на двух ногах и умел говорить, чего другие звери не умели. Короче, я был тогда венцом творения. — Змей вдруг ударил в меня лучом из вертикальных прорезей глазниц. — Утро мира, ах, какое оно было это утро мира! Горы, тогда еще мягкие и горячие, сияли остывая, и твердели под солнцем, пока Бог вертел Землю на гончарном круге.
— Говорят, она до сих пор еще вертится.
— Возможно. А воздух можно было пить из небесной чаши. Все зверьки и звери стояли столбиками, дыша утренним, сладким воздухом., и никто не отравлял нам питье, ни один дымок, пока не было человека — «И увидел Бог, что это хорошо» — записано в Книге Книг, и тут бы Ему остановиться: от добра добра не ищут, — а Он: «Создадим человека по образу и подобию нашему»… Взял и все испортил. Он создал их мужчиной и женщиной, но это были довольно бессмысленные существа, если разобраться, «они были оба наги, Адам и жена его, и не замечали наготы своей». Не заметили, что на них нет штанов. Чем они, в таком случае отличались от животных?
Змей разлегся пожарным рукавом в винограднике и продолжал разглагольствовать.
— Ничего, что ты со мной на вы, а я с тобой на «ты», мой мальчик? Все же я старше на пять тысяч семьсот с хвостиком. Я, можно сказать, живой свидетель зари человечества. Все было так, как написано: «…посадил Господь Бог сад в Эйдане с востока, и поселил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево приятное на вид и годное в пищу. И заповедал Бог человеку, сказав: «от всякого дерева сада ты можешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь»… Я правильно излагаю?
— Вам виднее…
— А теперь вопрос на засыпку: зачем сажать в раю ядовитые деревья?
— Вы спрашиваете у меня?
— А что, в вашей роте есть еще один такой скептик, Анатоль Франс в обмотках?
— Я бы спросил, а вся рота — нет.
— И тебя бы заставили ползать по-пластунски «от забора до обеда» за разговорчики в строю. И меня Господь Бог вот уж пять тысяч семьсот лет гоняет ползком по-пластунски за то, что я шепнул бабе: «Ешь, дура, ничего с тобою не сделается». Он сказал: «:Проклят будешь! На чреве твоем будешь ползать, вражду положу между тобою и женою, и между потомством твоим и потомством ее: она будет разить тебя в голову, а ты будешь язвить ее в пяту".